Евгений Матонин - Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Джордж Хилл, впрочем, вспоминал, что в первый день пребывания в Одессе их с Рейли обед в «Лондонской» был неплох, но и не сказать, чтобы уж слишком роскошен. Он состоял из икры (не очень свежей), бифштексов, кофе со сливками, четырех мандаринов и бутылки красного вина. Все это стоило 350 рублей — семь фунтов стерлингов по тогдашнему курсу. Дороговато, конечно.

В Одессе с Рейли произошел странный случай. В один из первых дней пребывания в этом городе они с Хиллом отправились прогуляться. Неторопливо шли по Александровскому проспекту — одной из самых известных и красивых улиц «жемчужины у моря» — обменивались впечатлениями, разговаривали. И вдруг Рейли замолчал, побледнел и упал на мостовую. Хилл бросился его поднимать, но буквально через пару минут тот уже пришел в себя. Однако он не помнил, что с ним случилось, и ничего объяснить не мог. Хилл предполагал, что с Рейли произошло что-то вроде нервного потрясения, которое спровоцировали нахлынувшие на него эмоции и переживания, связанные с тем, что он оказался в местах своего детства. Он писал, что припадок с Рейли произошел у дома 15 по Александровскому проспекту, из чего делал вывод, что, возможно, его коллега по разведывательной миссии в детстве жил именно в нем. Но, конечно, это всего лишь версия, и не слишком-то убедительная.

Рейли обладал крепкими нервами, он не раз бывал в различных передрягах и вряд ли бы один вид его собственного дома мог повлиять на него так, что он тут же грохнулся в обморок, как гимназистка. Другое дело, что шпионская жизнь, которую он вел в последние годы, не способствовала укреплению здоровья. К тому же Рейли уже перевалило за сорок — солидный возраст по тем временам. Так что этот припадок в Одессе, скорее всего, был связан с каким-то «сбоем» в работе его организма, а то, что это произошло на Александровском проспекте — просто совпадение.

Вскоре Хилл уехал из Одессы и через Констанцу и Бухарест добрался до Лондона. С собой он вез и объемистый сундук, в котором хранилась секретная корреспонденция. В сундуке были проделаны несколько отверстий — на тот случай, если вдруг в случае опасности его придется выбрасывать в море. Тогда бы он быстрее пошел на дно и никаких секретов враг не узнал.

Скорее всего, в этом «дырявом» сундуке лежали и донесения Рейли, которые Хилл тоже должен был доставить в Англию. 1 марта 1919 года он прибыл в Лондон.

Рейли передал Хиллу 12 отчетов и донесений. Первое из них он составил уже 28 декабря 1918 года, через четыре дня после приезда в Севастополь. Рейли сообщал о своих «предварительных впечатлениях».

Главной антибольшевистской силой на Юге Рейли считал Добровольческую армию. Хотя и объективно отмечал ее недостатки: немногочисленность (около 60 тысяч человек), постоянный недостаток оружия, боеприпасов и снаряжения, большое количество тыловиков, среди которых отмечались «недовольство и «деморализация», трения между генералом Деникиным и правительствами Кубани и Дона.

Тем не менее Рейли утверждал, что именно Добровольческая армия представляет собой «единственную конкретную и надежную силу, живое олицетворение веского Единства». «Она, — писал Рейли, — прошла свой героический период и достигла в развитии критической точки, после чего должна стать либо главным фактором для сплочения всех конструктивных элементов, либо медленно, но верно начать приходить в упадок». В этом смысле, считал он, судьба добровольцев будет полностью зависеть от поддержки союзников. Например, Крым даже «при умеренной помощи союзников может быстро стать моделью политической и экономической реконструкции для всей России».

В своих последующих донесениях в Лондон Рейли настойчиво продвигал одну и ту же мысль: Белое движение обречено на поражение без помощи иностранных союзников, прежде всего англичан. При этом он имел в виду не только военную, но и, как сейчас принято говорить, «гуманитарную помощь». Рейли высоко оценивал ее роль в качестве морального и даже пропагандистского фактора — ведь ситуация с продовольствием и потребительскими товарами в России была, по его словам, ужасающей. Поэтому «даже несколько транспортов с грузами» улучшили бы ситуацию и стали бы эффективным средством пропаганды «в пользу союзников и против большевизма».

Он особо подчеркивал, что «время не ждет», и призывал начать оказание помощи России как можно скорее. И предлагал, чтобы русские представители тоже участвовали в этом процессе. Рейли, например, выдвинул такую идею — в Симферополе должны собраться на конференцию делегаты от «провинциальных властей» (Кубани, Крыма, Дона), добровольцев и союзников. На этой конференции они бы сформировали делегацию, которая бы отправилась в Европу и там бы провела переговоры о том, какая помощь необходима Россия.

Рейли не слишком высоко оценивал тех русских гражданских чиновников, с которыми ему удалось поговорить на занятых белыми территориях. Он сообщал в Лондон, что они «абсолютно беспомощны», не в состоянии справиться с «колоссальной катастрофой», которая постигла русскую экономику и финансы, и не могут разработать даже каких-либо «набросков финансовой политики». Они просили Рейли донести до союзников просьбу: напечатать для «белых территорий» России 500 миллионов старых, царских рублей. Несмотря на свое скептическое отношение к этим людям, Рейли ее поддержал. Он тоже предлагал, что нужно печатать именно царские рубли, а не какие-то «специальные» денежные знаки, поскольку они, по его наблюдениям, пользовались наибольшим спросом в России и считались одной из самых надежных валют.

Но, конечно, далеко не все сводилось к помощи из-за рубежа.

Рейли, например, указывал, что и сами русские «антибольшевики» должны ясно сформулировать цели своей борьбы. Он подробно описал разногласия между Деникиным и местными властями. Что же касается самого Деникина, на которого сам Рейли делал главную ставку, то четкое декларирование его политических целей представляло собой «срочную необходимость». Рейли сообщал в Лондон, что добровольцев многие подозревают в монархизме (сам он весьма скептически относился к возможности восстановления монархии в России), и это препятствует увеличению численности Добрармии.

В депеше от 8 января 1919 года Рейли информировал Секретную службу о положении в Добровольческой армии: «Состояние ее боевой техники, снабжение провизией и вооружением, а также ее технические средства не могут быть охарактеризованы иначе как ужасающие… из этого можно заключить, что немедленная помощь союзников в настоящее время сейчас даже более важна, чем ее объем». Он призывал Союзников показать себя «настолько щедрыми, насколько это возможно». Рейли писал, что «русские нуждаются почти во всем» — от обмундирования до аэропланов-бомбардировщиков и танков Mark A Whippet.