Элисабет Осбринк - 1947. Год, в который все началось

О к р и к. «Нелегальное пересечение границы Палестины не будет допущено, при такой попытке ваше судно будет остановлено. <���…> В случае нападения на наших матросов мы применим силу. Лидеры и разумные пассажиры! Вы должны пресечь сопротивление воинствующих».

О т в е т. «На этом судне, на „Исходе“, находятся более 4000 мужчин, женщин и детей, чье единственное преступление в том, что они родились евреями. Мы отправимся в свою страну, ибо это наше право, и не станем никого просить о помощи. Мы ничего не имеем против ваших матросов и офицеров, но, к сожалению, их задача — проводить политику, запрещающую евреям доступ в их собственную страну. Политику, которой мы никогда не подчинимся. <���…> Мы не желаем кровопролития, но вы должны понять, что мы больше никогда не позволим загнать нас в концлагеря, пусть даже и британские».

Ночью, у побережья Газы, два эсминца с погашенными огнями швартуются к бортам «Исхода» и лишают судно управления. Британские солдаты взбираются на палубу, их встречают градом освященных консервов и струями пара.

В ходе двухчасовой схватки гремит несколько выстрелов, в конце концов британцы берут судно под контроль, буксируют его в Хайфу. 146 раненых, трое убитых, щепки, судно сильно повреждено.

Евреи одним глазком видят Палестину, прежде чем их, спешно опрыскав инсектицидом от тифа, поднимают на борт трех британских судов и отправляют обратно во Францию.

Понимают ли англичане, что все обернется против них, буквально все?

Искусство убивать, фанн аль-маут . Искусство умирать, аль-маут фанн .

Хасан аль-Банна решительно устанавливает эти понятия и, включая любовь к смерти в свою версию ислама, поворачивает ход времени в нашу сторону.

Вот она, земля, оливковые деревья и розовые кусты, пыль и зелень, сушь и тень, и чужаки вторгаются туда и колонизируют, враги топчут душу страны, а потому, пишет сын часовщика, долг мусульманина и первейшая необходимость — вести джихад.

«Неизбежная обязанность».

Когда-то время выглядело иначе. Арабский мир, угнетенный французским и британским колониализмом, мечтал о возрождении империи, а расселение евреев в этом регионе могло в таком случае обеспечить хороший прирост населения. Тогдашняя панарабская идея включала как арабов, так и евреев. Когда в 1917 году англичане опубликовали декларацию Бальфура, где поддержали идею возвращения евреев в Палестину, будущий египетский премьер-министр Зивар Паша торжествовал. Через несколько лет Ахмед Заки, в прошлом египетский министр, поздравляя растущее сионистское движение, заявил: «Победа сионистской идеи есть поворотный пункт в осуществлении мечты, которая очень мне по душе, а именно возрождения Востока».

В 1925 году египетский министр внутренних дел, Исмаил Сидки, не испытывая ни малейших сомнений, открыл первый в регионе еврейский университет.

Когда стали шириться критические выступления против иммиграции в Палестину, египетская пресса откликнулась статьями о сионистах и сионизме, однако избегала слова «евреи», чтобы защитить местное еврейское население от ненависти. В 1933 году каирские нацисты с сожалением писали в Берлин, что нет смысла тратить время и деньги на антиеврейские памфлеты, поскольку никого это не интересует. И предложили ориентировать пропаганду на регион, где арабские и еврейские интересы находятся в величайшем возможном конфликте, — на Палестину.

Пожалуй, все могло бы сложиться иначе. Если б не Первая мировая война. Если б Муссолини не пришел в 1922 году к власти. Если б Гитлер не написал в 1925-м «Майн кампф». Если б аль-Банна не создал в 1928-м «Братьев-мусульман».

Добрые дела «Братьев-мусульман» — помощь бедным и старикам, открытие школ в отсталом Египте — пробуждают симпатию и находят поддержку. Но есть еще и рубашки, марши, идея о здоровом духе в здоровом теле, недоверие к демократии и многопартийной системе, мечта о революции чистоты. Эхо фашизма от одной части света к другой.

«Палестина становится рыночной площадью, где мы имеем возможность получить прибыль от двух возможных хороших сделок — победы или мученичества».

Если раньше джихад толковали как борьбу, то аль-Банна добавляет к его целям смерть. Сочиняются стихи, поются песни об избавлении от страха смерти и погребении под сенью тени.

Двое мужчин стоят 18 июля на набережной Хайфы, когда в гавань входит поврежденный «Исход» со своим человеческим грузом; это швед — председатель Комиссии по решению палестинской проблемы и один из его сотрудников. Оба в полотняных костюмах и в шляпах для защиты от зноя. Их привели сюда намеренно? Прибытие судна в Палестину нарочито совпало с визитом комиссии ООН?

Двое мужчин из комиссии видят, как первыми судно покидают дети, свыше 1000 детей, и спрашивают себя, не пропагандистский ли это трюк для здешних репортеров. Председателю комиссии Эмилю Сандстрёму требуется любая помощь, чтобы понять Палестину — скрытые социальные течения и течения политические. Он ищет ее и здесь, среди теней и фотовспышек в гавани Хайфы. Каким-то образом Сандстрём завязывает контакт с единственным пассажиром-неевреем на борту «Исхода», методистским пастором Джоном Стэнли Гроэлом. «У меня нет решения палестинской проблемы», — говорит тот. Но комиссия все же расспрашивает его и придает его ответам большое значение.

М и с т е р Р а н д (Канада). Вы посещали лагеря в Европе?

М и с т е р Г р о э л. Пока «Исход» удерживали в Европе, я смог посетить лагеря.

М и с т е р Р а н д (Канада). Как бы вы охарактеризовали отношение евреев в лагерях к Палестине?

М и с т е р Г р о э л. Те, с кем я говорил, видели для себя два варианта — Америка или Палестина. <���…> Насколько я понимаю, в прошлом у этих людей только страх, а впереди никакого просвета. Они терпеливо ждут в лагерях на Кипре или где-нибудь еще, потому что знают, что через год-два приедут в страну Израиля, и когда две сотни уезжают туда, еще тысяча обретает новую надежду.

М и с т е р Р а н д (Канада). Вы можете сказать, было ли на борту оружие?

М и с т е р Г р о э л. На мой взгляд, эти люди могли драться только картошкой и консервами. <���…> Я бы хотел сделать заявление. Увидев все это, я совершенно уверен, что они настаивали на отъезде в Палестину и что остановят их разве только война и гибель.

Поврежденный пароход, отбуксированный в порт, уцелевшие люди, у которых нет ничего, кроме воли к выживанию, бывший «Президент Уорфилд», а ныне «Исход», который из обычного прогулочного судна превращается в символ стремлений и надежд беженцев, — рассказ об этом расходится по всему миру, попадает во все газеты, во все новостные киножурналы во всех кинотеатрах.