Олег Куденко - Орбита жизни

В том же духе высказывался корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс Олтон Блеколи. Он передавал из Вашингтона:

«Возможно, что следующим мероприятием России будет вывод на орбиту вокруг Земли сразу двух человек в одной кабине».

Один из представителей США, связанный с работами в области космоса, заявил неофициально, что возможность посылки русскими в космос сразу двух человек не исключена.

«У русских есть большие ракеты-ускорители и большие кабины, — сказал он. — А решать проблему возвращения в атмосферу и сохранения при этом человеческой жизни для двух человек не труднее, чем для одного.

Многие эксперты по космосу и ракетам считают, что первое место в состязании в области запуска человека в космос почти наверняка займут русские».

И тем не менее американцы на весь мир звонили о своей программе «Меркурий», печатали биографии космонавтов, показывали по телевидению и в кино их подготовку, транслировали по радио пресс-конференции. По программе «Меркурий» космонавт должен был взлететь вверх, «проткнуть» стратосферу и опуститься в океан. И хотя этот скачок вверх на 15 минут не мог пойти ни в какое сравнение с первым орбитальным полетом в космос на советском космическом корабле, было ясно, что в США тоже готовятся. В научных кругах многих стран мира обсуждались возможные варианты полетов, делались прогнозы относительно сроков и научных программ.

Весь мир с нетерпением ждал первого полета.

«Советские и американские ученые-астронавты в последнее время проводят опыты, которые должны подготовить полет человека в космос, — говорил член-корреспондент Чехословацкой академии Р. Пешек. — Первый полет человека в космос будет совершен, по всей вероятности, очень скоро, так как подготовительные работы, связанные с полетом человека, достигли уже высокого уровня как в СССР, так и в США. Представители американской астронавтики недавно даже сообщили, что они планируют полет человека в марте или в апреле.

Между советскими и американскими мероприятиями по подготовке полета человека в космос существует принципиальная разница.

Судя по последним опытам, советская наука и техника преследуют цель — осуществить этот полет по орбите спутника.

Американские испытания пока представляют собой только подготовительный этап к полету по орбите спутника, так как у США не хватает мощных ракет-носителей, работу которых советская астронавтика уже проверила в январе 1960 г., проведя испытания в районе Тихого океана.

Для полета человека в США была сконструирована кабина по проекту «Меркурий», размеры которой соответствуют размерам советского третьего спутника, запущенного в мае 1958 г. …

Последние советские опыты свидетельствуют о том, что первый советский астронавт полетит непосредственно по орбите спутника, перигей которой будет приблизительно 180 километров, а апогей — 250 километров».

События, одно примечательнее другого, сменялись так стремительно, что Юрий, занятый постоянными тренировками и учебой, едва успевал их осмысливать.

Темп событий нарастал, как снежная лавина.

1 декабря 1960 г. на орбиту вокруг Земли был выведен третий корабль-спутник, на борту которого находились четвероногие космонавты — собаки Мушка и Пчелка. Ракета стартовала нормально. Все шло отлично. Группа космонавтов уже собиралась лететь в район приземления. Но здесь выяснилось, что снижение пошло по нерасчетной траектории. Корабль сгорел, войдя в плотные слои атмосферы.

Главный конструктор, и без того человек молчаливый, стал мрачным и неразговорчивым. Он уже знал о причинах неудачи, но внутренне с трудом мог с ними смириться. Ведь скоро должен был стартовать корабль с человеком на борту. Один из тех, кого он ласково звал «мальчиками», ждал от него, Главного конструктора, команды: «Добро!» А он не мог ее дать.

И самое неприятное было в том, что космонавты явились свидетелями неудачи. Больше всего именно это печалило Главного конструктора. Поверят ли космонавты, что неудача частность, а не закономерность? Ведь уже были запуски, и все проходило отлично…

Как им все объяснить, как успокоить?

Но пилотов успокаивать не пришлось. Одни из них подошел к Главному конструктору и притронулся рукой к его плечу.

— Не стоит расстраиваться. Мы все отлично понимаем. Техника есть техника. Даже с проверенными, давно доведенными самолетами это бывает, а здесь такая машина… И главное — такие условия полета. Но вы за нас не беспокойтесь: в случае чего возьмем управление кораблем на себя. Посадим точно и в заданный квадрат, может, чуть попозже только… Так что не волнуйтесь.

Главный конструктор поднял голову. Глаза его потеплели.

— Спасибо на добром слове…

Ну что же, в конечном счете они безгранично верили друг другу, и неудача не в силах была омрачить этой веры.

4 февраля был запущен тяжелый искусственный спутник весом 6483 килограмма. 12 февраля с тяжелого спутника устремилась к Венере автоматическая межпланетная станция.

А в коллективе космонавтов тоже шла интенсивная жизнь. Водоворот ее все сильнее кружил Юрия и нес на самую быстрину.

28 февраля 1961 г. на отчетно-выборном собрании коммунисты избрали Юрия Алексеевича Гагарина членом партийного бюро. Это было актом большого доверия к молодому коммунисту.

И вот позади уже десятки экзаменов и зачетов. Через эти испытания Гагарин тоже прошел с честью. Его средний балл был 4,9, это означало, что почти все экзамены он сдал на 5.

В те дни, когда Валя ожидала появления второго ребенка, Анна Тимофеевна приехала к сыну и невестке. Кажется, только месяц назад, в конце февраля, гостил Юра дома в Гжатске, однако сейчас материнский глаз отметил в нем какие-то почти неуловимые перемены. То ли сдержаннее, то ли серьезнее стал ее Юра? Мать не знала, что он успешно сдает один экзамен за другим, не знала она, и какие это экзамены. Невдомек ей было и то, почему в печати стали все чаще сообщать, что не за горами первый полет человека в космос, что уже испытана кабина для такого полета. Правда, прочитав об этом, она обмолвилась вечером, за ужином:

— Дурак какой-нибудь найдется в такую страсть лететь, в этом корабле-спутнике…

Юрий помедлил с ответом, улыбнулся.

— Почему же дурак? Дурака в космос не пошлют. Слишком дорогое это удовольствие. Да и что дурак может дать для науки? Скорее всего, умного пошлют. Умного и смелого. Потому что риск, конечно, есть: никто еще там не был.

Он сказал это так просто и рассудительно, так авторитетно, что больше уже не о чем было говорить.

Мать не почувствовала ни того, что его лично задела эта ненароком оброненная реплика, ни того, как ясны и отточены стали его мысли, ни того, как буднично для него было все это. Он объяснил ей все так, как объясняют любимому ребенку, и больше к этой теме они не возвращались.