Олег Куденко - Орбита жизни

— Да, это так, — отвечает Юрий.

— Так что же вам приходилось преодолевать?

— Пожалуй, больше всего собственные эмоции. Много в полете было нового, не совсем обычного, хотя нас готовили очень правильно и психологически точно. В общем не зря основную работу по подготовке к полету возглавляли врачи — специалисты по космической психологии и медицине…

— И все-таки временами было чувство страха?

— Конечно, было. Как и у любого живого человека. Но я с ним справился. Впрочем, я об этом вам уже говорил, — весело заметил Юра.

Мы еще долго разговаривали в тот день. Юрий отвечал на мои многочисленные вопросы сдержанно, деловито, кратко. Но я чувствовал, что ему самому интересно припомнить, проанализировать все то, что произошло в памятный для него апрельский день, и не мешал ему назойливостью, когда он рассказывал.

После первого же разговора я понял, что Юрий Алексеевич очень серьезно относится к тому, что пишется о полете корабля «Восток», и все время подчеркивает, что это был подвиг не столько его личный, сколько людей, сделавших возможным космический полет. Словом, он сам решил продлить время наших встреч, причем это было продиктовано той добросовестностью, с какой он хотел мне помочь. Встречались мы и позже. Только после всех бесед, обстоятельно высказав пожелания, сделав немало поправок, он написал в уголке первого варианта рукописи:

«Замечания отмечены в тексте. В основном текст правильный. Гагарин».

Сейчас, пользуясь случаем, я хочу сердечно поблагодарить Юрия Алексеевича за внимание, советы и помощь в работе.

В те весенние дни вместе с Юрой и его друзьями я ездил на прогулки, ходил на пляж, бывал на концертах и экскурсиях. Я имел возможность видеть его в разных ситуациях. И это позволило мне узнать поближе этого удивительного человека.

Очень интересно было наблюдать за Юрием и его друзьями.

Когда космонавты появлялись где-нибудь вместе, люди немедленно узнавали Гагарина, хотя он старался держаться в тени. На нем была легкая клетчатая тенниска и серые брюки. Космонавты тоже выглядели, как типичные курортники. Людям, которые их видели, вероятно, думалось, что это какая-нибудь экскурсия, а Гагарин в нее попал просто так, за компанию.

У меня было достаточно времени, чтобы изучить этот коллектив героев. И хотя, по понятным причинам, я «не лез в душу» всем и каждому, от меня не могла скрыться общая атмосфера, царящая в отряде космонавтов. Естественная атмосфера товарищеской требовательности и взаимопонимания, удивительной сплоченности и взаимного уважения. Ни Юрий и никто другой из космонавтов не пользовался никакими преимуществами перед остальными, скорее — наоборот: тот из них, кто занимал выборную должность, допустим, культорга, выполнял большую часть организационной работы, чем остальные.

Конечно, Гагарину тоже досталось немало забот: то его вызывала к телефону Москва, то приезжал фотограф, то одолевали собиратели автографов.

Быстро промчалось время. Юрию нужно было лететь в Болгарию, а у меня кончалась командировка.

В последний день я должен был записать на магнитофон интервью с первым космонавтом. В эти дни американская печать подробно писала о полете Шепарда.

Я спросил Гагарина, каково его отношение к полету американского пилота.

Юрий ответил:

— Да, 5 мая в США был осуществлен полет человека в космос по баллистической траектории. Это, безусловно, значительное достижение для американцев, учитывая современный уровень развития их ракетной техники, И я готов пожать руку своему заокеанскому коллеге, капитану военно-морских сил Алану Шепарду, поздравить его с успехом.

И все же нельзя не отметить, что начало проникновения человека за пределы земной атмосферы было положено усилиями советских людей. Страна Советов первой послала пилота в космос, причем полет нашего космического корабля проходил гораздо выше, длился дольше и шел по более сложной траектории. Да и корабль «Восток» вряд ли можно сравнить с капсулой, в которой летел американский пилот.

Генерал американских ВВС Дон Фликингер, руководитель программы медицинской подготовки астронавтов, сказал: «Если честно оценить все программы полета человека в космос, о которых я знаю, то я могу сказать, что мы сумеем повторить то, что сделано Гагариным, через три с половиной — четыре года».

— Надо полагать, — замечает Юрий, — этот генерал хорошо знает то, о чем говорит, хотя и в США наука не стоит на месте.

Социализм дал человеку могучие крылья. Только свободный труд мог так быстро создать такие мощные ракеты и такие совершенные космические корабли, как «Восток». «Ум человеческий, — писал Владимир Ильич Ленин, — открыл много диковинного в природе и откроет еще больше, увеличивая свою власть над ней…» У нас на глазах сбывается эта ленинская мечта. Стремительно развиваются сейчас наука и техника, и можно не сомневаться, что еще больших успехов добилось бы человечество, если бы удалось наладить крепкое деловое сотрудничество ученых всех стран в деле космических исследований.

Наши победы в космосе, бесспорно, велики, но перспективы еще более грандиозны и увлекательны. Я думаю, что советские космонавты скоро слетают и к другим планетам. Теперь ведь, как поется в песне, «до самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко».

— Ваши дальнейшие личные планы, Юрий Алексеевич? — задал я последний вопрос.

— На дальнейшее можно сказать, — говорит Гагарин, — что предстоит много летать, летать по дальним маршрутам, на новых космических кораблях, осваивать все околосолнечное пространство. И я хочу быть непосредственным участником всего этого великого дела советского народа. Поэтому снова поступаю учиться, буду продолжать тренировки… Вот, собственно, и все…

Я слушаю Юрия, думаю о нем, и мне хочется сказать всем:

Кто плавит сталь,

кто строит города,

кто растит хлеба,

кто воспитывает детей,

кто создает новый мир,

и в первую очередь тем,

кто только еще входит в жизнь, —

учитесь трудиться у Юрия Гагарина,

берите с него пример,

вечно помните о его подвиге!

Москва — Гжатск — Люберцы — Саратов — Оренбург — Север — Звездный городок — Калуга — Сочи — Москва

Март 1961 г. — ноябрь 1964 г.

Норма измерения веса при ускорении. Единица ускорения 9,8 м/сек 2обознач. латинской буквой «g».