Олег Куденко - Орбита жизни

В 1946 г. ее поверхность «прощупали» радиолокаторами. Последние годы принесли науке новые данные о природе Луны. Так, на Луне была обнаружена вулканическая деятельность, в частности выделение газов из лунных недр. В 1958 г. советский астроном Козырев, по-видимому, наблюдал действующий вулкан в центральной горке кратера Альфонс. Советские ученые составили первый полный атлас лунной поверхности.

Вместе с тем даже после всех исследований на карте нашего ночного светила осталось немало «белых пятен». Множество загадок еще таит от человека Луна. Естественно, разгадать их призваны ученые и космонавты.

Люди веками смотрели на Луну. Поэтов и композиторов вдохновлял ее сказочно холодный образ, влюбленные под сенью ее серебристого света говорили о самом сокровенном, для людей науки Луна была объектом наблюдений и исследований, расчетов и гипотез.

О полете к ближайшему небесному телу мечтали целые поколения фантастов. Но только в наши дни полет к Луне стал зримой, планируемой реальностью.

В 1954 г. академик Несмеянов заявил, что «наука достигла такого состояния, когда реальна посылка стратоплана на Луну». Это заявление посеяло смятение в рядах писателей-фантастов.

И вот в исторический день 14 сентября 1959 г. вблизи кратеров Архимед, Аристилл и Автолик прилунилась первая советская межпланетная ракета, доставив на Луну вымпелы с гербом Советского Союза.

Юрий и его друзья отлично понимали, что посылка к Луне первых разведчиков, созданных руками человека, это лишь начало планомерного штурма нашего естественного спутника. Изучая Луну, человечество познает природу Земли. Личное знакомство человека с Луной поможет выяснить закономерности приливов и отливов, проблемы земного магнетизма и геологии, вопросы космогонии и гравитации.

Осваивая Луну, человек сможет установить на ней телескопы и ретрансляторы для сверхдальнего приема радио- и телевизионных программ, станции для предсказания погоды, построить космодромы для сборки мощных кораблей и старта к другим мирам.

В течение многих веков наука изучает Луну, но до сих пор не может она дать утвердительного ответа на многие вопросы, касающиеся даже ее видимой стороны, которую можно внимательно рассмотреть в обычный театральный бинокль. Есть в лунной природе явления, которые попросту не укладываются в рамки классических представлений и понятий, с какими привыкли иметь дело астрономы. Только пристальное наблюдение с близкого расстояния сможет дать ответ на эти вопросы. А их — множество. Что представляют собой загадочные белые лучи, которые на сотни и тысячи километров разбегаются от подножия кратера Тихо? Какова природа так называемых кратеров-фантомов, или кратеров-призраков, которые не дают тени и словно просвечивают через поверхность лунных морей? Что представляют собой загадочные зеленоватые скопления, движение которых ученые наблюдали на дне цирков Эратосфен и Платон? Что за неведомая сила сжимает темные пятна на дне кратера Шиккарда во время лунных затмений, когда на поверхность планеты наползает тень Земли? Есть ли атмосфера, вода в какие-то формы жизни на Луне?

Юрию хотелось верить, что именно они, советские космонавты, обогатят человечество открытиями огромной важности, привезут на Землю фотографии иных угасших цивилизаций или снимки звездолетов, навечно прилунившихся в одном из цирков. Сейчас даже трудно предвидеть, что могут дать науке наблюдения и исследования, проведенные во время облета Луны и, особенно, в лунной экспедиции.

Между тем Юрий знал и о том, что воинственные люди в Пентагоне помышляли совсем о другом. Сами американцы не скрывали того факта, что военные соображения являются едва ли не главным звеном в их ракетно-космической программе. Наиболее ретивые милитаристы в США рассматривают космос, и в том числе Луну, как великолепный плацдарм для будущих военных действий и именно с этой точки зрения оценивают космические полеты человека.

— Пускай назначают сроки, пусть себя успокаивают: время работает на нас, — думал Юрий, хотя он уже знал, что полету человека к Луне будут предшествовать орбитальные околоземные полеты, штурм Луны автоматикой, облет, беспилотные полеты с мягкой посадкой, а там уж дело дойдет и до космонавтов. — И мы еще посмотрим, кто будет первым…

Как сказал поэт:

Все они ждали этого мига с трудно сдерживаемым нетерпением.

Подошло время, и наступил последний, пожалуй, самый интересный и увлекательный этап тренировок — работа в действующем макете космического корабля. Инженеры сделали отличный стенд-тренажер. Мало того, что он был точной копией настоящего корабля. Он был оснащен сложными электронно-модулирующими устройствами, которые позволяли создавать различные, порой неожиданные условия полета. Техник-инструктор мог вызвать и «аварийную» обстановку, и выключить любую систему, и показать в иллюминаторе, как корабль падает на «землю» или уходит в «космос». Пилоту нужно было в совершенстве овладеть всеми приборами и системами, всеми каналами связи и средствами управления.

И чем больше знакомился Юрий с кораблем, тем необычнее были его впечатления: машина становилась проще и вместе с тем сложнее. Электронные блоки, дублированные и строенные системы, все механизмы и агрегаты как бы раскрывали перед ним свои новые стороны, поворачивались яркими гранями, о которых он раньше лишь догадывался, но которые воочию увидел только сейчас.

Тогда-то, на занятиях по материальной части, Юрий впервые увидел и «космические доспехи» — комбинезон, белье из легкой и гигиеничной хлопчатобумажной ткани, замшевые высокие ботинки на толстой подошве, носки и перчатки.

Хотелось скорее надеть все это и попробовать, легко ли работать и двигаться в этом костюме. Но его очередь еще не дошла. Сперва оделись его друзья, а затем он услышал:

— Гагарин, к кораблю!

Юрий не спеша оделся и полез в люк.

Работа шла строго по программе. А в программу входила и радиосвязь, и запись в бортжурнал и на магнитофон показаний табло и приборов, и наблюдения в оптический ориентатор и в иллюминаторы, и ориентировка по глобусу и приборам, и переход с ручного на автоматическое управление, и многое другое…

Как-то на эти занятия приехал главный маршал авиации К. А. Вершинин. Он вошел в тот самый момент, когда Юрий «работал» в корабле. Юрий скорее почувствовал, чем увидел, что произошло легкое смятение. Глянув через открытый люк, Юрий заметил Вершинина. Но в шлемофоне по-прежнему слышались спокойные вопросы инструктора.