Олег Куденко - Орбита жизни

— Именно иллюминаторы! — очень непосредственно откликнулся Конструктор. — Так что в полете вы сможете обозревать окрестности, как из окна самолета. И видно все будет очень хорошо. Здесь особые жаропрочные стекла. В крайнем случае они лишь чуть потемнеют. Я думаю, приборы приборами, а визуальные наблюдения вам тоже не помешают! Ведь, наверное, вам очень интересно будет первыми издалека и, так сказать, со стороны поглядеть на родную Землю? Еще никто ее из космоса не видел. По совести говоря, я вам даже завидую. Мне на старости лет тоже хотелось бы махнуть туда, — он снова улыбнулся.

— А теперь посмотрите, что там внутри! Можно вот по этой стремянке подняться в любой из двух люков. Оба они быстрооткрывающиеся. Пока дверцы мы не монтировали. Полезайте, посмотрите. Слева там — пульт пилота, справа — радиоприемник. Прямо перед креслом — приборная доска. Обратите внимание на глобус. Он показывает координаты полета. Вон там, под приборной доской, находится оптический ориентатор, или, как у нас товарищи его окрестили, «Взор». Это — магический прибор; он состоит из двух зеркал-отражателей, что дает возможность видеть весь горизонт. Посмотрите кресло. Потом скажете — удобно в нем работать или что, может, плоховато. Ну, заходите, смотрите. Можно даже в кресле посидеть, руками все потрогать.

Пока Главный конструктор отвечал на вопросы, самые нетерпеливые кинулись к кораблю. Юрий решил не спешить. Все равно посмотрит. А вот то, что говорит Конструктор, пропустить было жалко.

Тем временем подошла очередь Юрия. Он поднялся по лесенке и спустился в кабину. Его удивило то, что она такая просторная. Даже просторнее, чем в истребителе. Приборная доска, пульт пилота, все оборудование компактное и красивое. Белая мягкая обивка, словно пушистый иней, покрыла изнутри всю кабину. Юрий внимательно осмотрел все и потрогал. Особенно удивился он, глядя на кресло. Просто не верилось, что в нем, как рассказывал Главный, смонтировано столько сложных систем. Юрий подумал, что неплохо бы в таком корабле, как говорил Чкалов, «вокруг шарика махнуть».

С благоговейным уважением прикасаясь к новеньким тумблерам и приборам, вдыхая воздух, пахнущий поролоном, тонким техническим маслом, лаком и еще какими-то незнакомыми острыми запахами, Юрий думал о том, что, должно быть, долго работали целые отрасли промышленности, чтобы создать такой сложный и совершенный корабль. И многие люди, делая свое скромное дело, наверное, меньше всего рассчитывали, что их труд послужит первым космонавтам.

«Да, отлично потрудились и рабочие, и техники, и конструкторы: все есть, и ничего лишнего! Чудо из чудес, созданных людьми!» — думал Юрий, вылезая из люка. Он чувствовал сильное волнение от этой встречи с будущим, которое вот оно, рядом, его можно потрогать рукой.

Он спрыгнул на кафельный пол цеха и тихо отошел в сторону, чтобы еще раз снаружи получше осмотреть корабль. На вид кабина занимала сравнительно немного места. Значит, все остальное приборы. Сколько же их, этих компактных блоков, которые он уже видел на монтажных столах в просторном, светлом цехе! Как монтажники только разбираются во всем хитросплетении этих схем? Просто удивительно все это! Вот такими точными, сложными, чистыми, возможно, со временем станут все машиностроительные предприятия. И кто знает, может, и литейщики будут работать в белых халатах.

К Главному конструктору подошел один из сотрудников и что-то стал говорить.

До Юрия долетели лишь неожиданно строгие слова:

— Когда в следующий раз вы придете с таким неподготовленным докладом, захватите с собой заявление об уходе. Все. Вы свободны до завтра. Завтра получше подготовьтесь и доложите.

«Оказывается, Главный конструктор может быть и требовательным, и строгим, он не такой уж добренький, как это могло показаться с первого взгляда», — подумал Юрий и присоединился к товарищам, которые уже собирались покинуть сборочный участок.

В тот день и в последующие дни они только и говорили, что о поездке к Главному конструктору. Юрий для себя сделал вывод, что предстоит очень основательно изучить материальную часть — даже при первом знакомстве он почувствовал, насколько она сложна. И опять чувство озабоченности, чувство большой ответственности, которое лишь по временам, дома, покидало его, овладело всем его существом. Им доверяют такую уникальную технику — значит, они должны сделать все, что от них зависит, чтобы в полете не подкачать. Хотелось сейчас же начать детальное изучение всех систем и блоков, всех механизмов и автоматов корабля…

Но всему свой черед: пока продолжались тренировки, которые теперь казались Юрию скорее повседневной трудной работой, нежели чем-то невиданным и необычным.

Теперь они очень часто приезжали на завод, где собираются космические корабли.

Сам процесс монтажа помогал космонавтам получше изучить системы и механизмы. Вскоре они уже «на ощупь» знали все блоки и узлы. И «материальная часть» теперь не казалась им такой неодолимо сложной. Все можно понять и усвоить, если сильно захотеть!

Здесь же, возле сборочного стенда, отрабатывали методику управления, усваивали команды по связи, впитывали объяснения специалистов.

Как-то старшие товарищи устроили им нечто вроде испытания, и Юрию пришлось обстоятельно рассказывать все, что он знает о ракете и корабле. Это был очень полезный разговор.

Весь август и часть сентября 1960 г. пилоты «провели под куполом парашюта», как сказал один из космонавтов. Каждое утро, порою еще затемно, ездили они на аэродром. Теперь им все казалось проще, чем тогда, весной. Разве что задания были немного посложнее. Да и то сложность задач космонавты уже научились некоторым образом компенсировать. А если говорить точнее — попросту скрашивать шуткой. Крепкому, поистине здоровому коллективу любое дело по плечу. А в этом коллективе здоровье, юмор всегда били через край.

Прыгали на большое лесное озеро. С разной высоты, в разную погоду, выполняя самые разные задания.

Прыгать на воду не простое дело. Одно из заданий состояло в следующем. Космонавт делает обычный затяжной прыжок, раскрывает парашют. Но когда до воды остается всего несколько десятков метров, требовалось отстегнуть карабины и падать в ледяную воду без парашюта. За эти десятки метров тело набирает бешеную скорость, и космонавт, одетый в комбинезон, погружается в пучину. Приходилось не только умело управлять своим телом в пространстве, но и с точностью до секунд отсчитывать время, хорошо регулировать дыхание, а потом вплавь добираться до лодки. Это было трудно, но необыкновенно увлекательно. Комплекс таких сложных задач делал каждого крепче, увереннее, сильнее.