Леонид Сандалов - После перелома

В наших армиях боеприпасов становилось все меньше и меньше. Прорыв обороны противника командование объединений было вынуждено осуществлять на участках шириной всего 3–5 километров. Дивизии производили прорывы на километровом участке. В образовавшиеся бреши тотчас же вводились вторые эшелоны, ударами по флангам они расширяли проломы во вражеской обороне. В последние сутки наши войска вели активные боевые действия и ночью.

За прошедшие четыре дня боев фашистские части понесли огромные потери. Только пленных нашими войсками было захвачено свыше 2000 человек. По их показаниям, значительное число немецких дивизий стали двухполкового состава, а некоторые из них, в частности 329-я пехотная, были реорганизованы в боевые группы. В полках у гитлеровцев осталось по два батальона.

Войска 2-го Прибалтийского освободили за это время свыше 600 населенных пунктов, в том числе такие крупные, как железнодорожные станции Кокнесе, Скривери и сильно укрепленный узел дорог Мадлиена. В ожесточенных, тяжелых боях северо-западнее Эргли 10-я гвардейская армия генерала М. И. Казакова разгромила 121-ю и 126-ю пехотные дивизии противника.

Гвардейцы, к сожалению, понесли тоже ощутимые потери. Пали на поле боя известные своей храбростью командиры подразделений лейтенанты А. Н. Васильев, Н. К. Косарев, Л. С. Харатян и А. А. Пупков. Вечером 22 сентября при уничтожении частями панфиловской дивизии окруженных вражеских подразделений был тяжело ранен командир 30-го гвардейского полка этого соединения подполковник В. П. Шевчук.

Выдающийся: подвиг, о котором стало широко известно в войсках фронта, совершил 25 сентября командир взвода 14-го гвардейского стрелкового полка 7-й гвардейской дивизии младший лейтенант Б. А. Лебедев. Во время наступления на селение Яунпил, в 25 километрах к северо-западу от Эргли, взвод Лебедева шел во главе батальона. При атаке, завершившейся рукопашной схваткой, воины подразделения уничтожили несколько десятков солдат противника. Затем Б. А. Лебедев с горсткой храбрецов, чтобы дать возможность батальону продвигаться вперед, пробрался скрытыми путями к пулеметам врага. Воины поразили огневые точки гранатами, а расчеты уничтожили автоматным огнем. Роты двинулись к Яунпилу. Однако ожил новый вражеский пулемет, который вынудил подразделения залечь. У младшего лейтенанта Лебедева в это время кончились патроны. Тогда он, сержант Яковенко и рядовой Хорин ползком по канаве подобрались, вплотную к вражеской огневой точке, и офицер бросился на пулемет. Пронзенный несколькими пулями, он закрыл его, прижал к земле. Подразделения рывком овладели селением и устремились на запад. Тело героя сняли с вражеского пулемета командир роты лейтенант Ширяев и рядовой Феничев. Младшему лейтенанту Борису Александровичу Лебедеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

* * *

В то время как войска 2-го Прибалтийского фронта с жестокими боями продвигались от одного рубежа к другому по направлению к Риге, соседние справа фронты стремительно преследовали отходившие части противника.

Силы левого крыла Ленинградского фронта 22 сентября овладели Таллином и завершили Таллинскую наступательную операцию. Танковый корпус вражеской оперативной группы «Нарва», оборонявшейся в Эстонии, закончил в это время отход по дорогам побережья Рижского залива в район Риги. Одна часть войск этой группы перебрасывалась туда же на морских судах, а другая эвакуировалась на острова Моонзундского архипелага...

Утром 23 сентября 3-й Прибалтийский фронт перешел к преследованию врага. На промежуточных рубежах и на рубеже «Цесис» гитлеровцы не останавливались. Отступая к Риге, они взрывали важные объекты, минировали мосты и места переправ, ставили заграждения.

С 23 сентября многие части 3-го Прибалтийского фронта преследовали вражеские арьергарды, а генерал-полковник Павел Алексеевич Белов, командующий только что прибывшей 61-й армией, которая сменила перед началом наступления 54-ю армию, выделил для преследования противника несколько сильных мотомеханизированных передовых отрядов. Правофланговые войска 3-го Прибалтийского 25 сентября были уже перед селениями Алоя, Лимбажи, в 30–40 километрах от Рижского залива, а левофланговые — на подступах к городу Сигулде.

Сильные контрудары врага по войскам генерала И. X. Баграмяна, а также постоянное усиление рижской группировки гитлеровцев вынудили часть соединений 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского перейти о 24 сентября к обороне.

24 сентября Ставка по предложению Генерального штаба решила главные силы 1-го Прибалтийского фронта скрытно рокировать к левому флангу, 4-ю ударную, 43, 51 и 5-ю танковую армии сосредоточить в районе Шяуляя. Оттуда эти армии, взаимодействуя с 39-й армией 3-го Белорусского фронта, должны были нанести удар на Мемель (Клайпеду) и выйти к Балтийскому морю на участке Паланга, Мемель, устье реки Неман, чтобы отрезать пути отхода прибалтийской группировке немцев в Восточную Пруссию. Ставка приняла такое решение, чтобы сократить потери наших войск и надежно обеспечить отсечение группы немецких армий «Север» от Восточной Пруссии.

Нашему фронту было приказано в течение пяти суток 3-й ударной и 22-й армиями занять освобождающийся войсками И. X. Баграмяна участок от реки Даугава до станции Бене, а остальными силами вместе с войсками 3-го Прибалтийского фронта продолжать наступать на рижском направлении.

Такой поворот в ходе боевых действий отражал изменившуюся стратегическую обстановку в Прибалтике. Главные силы врага к тому времени находились вокруг Риги. Под Мемелем же у гитлеровцев войск было меньше. Удар в этом направлении приходился по наиболее уязвимому месту в обороне противника.

Наш «виллис» остановился у маленького сборного домика, спрятавшегося в густом сосновом бору. Это командный пункт фронта. Огромные медноствольные деревья, окружавшие нас, казалось, подпирали низко нависшее сумрачное небо. Пахло лесной сыростью, хвоей и бензином.

Мы с Владимиром Николаевичем Богаткиным вышли из машины, миновали часового и вошли в помещение. В комнате за столом, устланным картами, сидел Андрей Иванович Еременко. Хмуря густые светлые брови, он красным карандашом проводил новые разграничительные линии между армиями. Взглянув на нас, командующий, грузно опираясь на палку, с которой не расставался в последнее время (давала о себе знать раненая нога), встал. Поздоровались. Я доложил командующему нанесенное на карту решение Ставки и план перегруппировки войск. Предусматривалось, что с передвижкой 22-й и 3-й ударной армий за Даугаву на участки, которые они занимали, перейдет 10-я гвардейская армия. 42-я армия останется на месте.