Максим Баженов - Мой учитель Филби

Может быть, все дело в вышеупомянутой цельности характера, врожденном чувстве достоинства, не позволяющем идти на сделки с собственными убеждениями, каким бы испытаниям человек ни подвергался? В гордости, не позволяющей стать предателем, отказаться от сознательно избранного пути, стремлении довести начатое дело до конца? Иными словами, в знаменитом английском «My word is my bond», адекватном нашему «Береги честь смолоду».

Ким Филби свою честь сберег и ни разу, ничем не предал своих убеждений. Однако ошибочными оказались не его убеждения, а, как мы теперь знаем, нечто совсем другое.

Он был на редкость скромным, сдержанным, тактичным и мудрым человеком, оптимистом по натуре, хотя и осторожным в проявлениях этого своего качества. Таким Ким Филби запомнился и мне, и, думается, большинству людей, окружавших его в Москве.

С момента моего ухода из разведки прошло почти тридцать лет. Очень многое, конечно, изменилось за это время. Мой личный опыт, информация и впечатления с каждым годом все более превращаются в мало кому интересные воспоминания о давно минувших днях.

Куда как интереснее молодежи узнавать о шпионаже прошлого по фильмам о Джеймсе Бонде и сериалам, красиво выполненным на отечественном телевидении. Там и Берия в пенсне, и герои-разведчики постоянно находятся в драматических ситуациях.

Всем известно, что настоящие герои современной разведки всегда бойцы невидимого фронта, о них нельзя говорить ни слова. Поэтому публика с удовольствием смакует подробности какого-нибудь очередного провала – то с нашей стороны, то со стороны наших оппонентов.

Мостика к современности у меня нет. Поэтому я позволю себе закончить книгу некоторыми размышлениями на тему о разведке в целом и о людях, работающих в ней.

Разведка это, с одной стороны, вовлеченность двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Но с другой – это вовсе не шоу. Сравним разведчика со спортсменом, который выступает лишь периодически, а в перерывах между соревнованиями непрестанно тренируется, соблюдает предписанный ему режим, но в то же время успевает и развлечься, с семьей и друзьями пообщаться.

Разведчик тоже лишь незначительную долю времени тратит непосредственно на оперативные мероприятия, а все остальное – постоянная и тщательная подготовка к ним. Даже развлечения и, конечно же, все личные связи ты рассматриваешь с точки зрения возможной оперативной пользы или вреда. Идешь, к примеру, с семьей или друзьями в ресторанчик, а сам в голове прикидываешь, насколько подойдет это местечко для проведения конспиративной встречи с агентом. Собирая в лесочке грибы, вместе с ними невольно ищешь удобные места для закладки тайника. Каждый новый контакт сканируешь на предмет его потенциальной полезности в плане сбора информации или выходов через него на объекты, интересующие твою службу.

Ким Филби, любивший пошутить над своей профессией, говаривал нам, ученикам, что разведка по большей части это плевание в потолок своего кабинета да скучнейшие светские рауты с бесконечными стаканами виски и фуршетными закусками, подрывающими нормальную работу желудка. В шутке этой содержится изрядная доля правды. Но и сам Филби, и другие успешные разведчики, поплевывая в потолок или выпивая на приемах, не переставали напряженно работать головой, прикидывая, подобно шахматисту, все возможные оперативные комбинации.

Разведка – это безбрежное море контактов и информации. В них легко захлебнуться, если не приучить свой мозговой компьютер отсеивать горы спама и делать правильные выборки. По моему убеждению, ключевыми для разведчика являются солидная общеобразовательная подготовка и аналитические способности. Плюс к этому отличные коммуникативные качества и… конечно же… личная харизма. Чем совершеннее работает твой внутренний компьютер, тем ты успешнее в профессии, независимо от того, являешься ли ты натренированным атлетом, обученным стрелять с падающей табуретки, или толстяком-очкариком.

В этой связи подчеркну следующее. Не будем спешить соглашаться с утверждениями, что настоящая разведка это исключительно доступ к шифровальной машине, внутренней компьютерной сети противника либо совершенно секретным документам, добытым из правительственного сейфа. Жизненно важную информацию можно получить, иногда собирая по крупинкам, многочисленными способами, а не только за счет вербовок ценных агентов.

Ветераны английского направления нашей службы рассказывали, что на их оперативном веку, с пятидесятых по семидесятые годы прошлого века, несколько раз по причине крупных провалов объявлялся мораторий на агентурную работу. В эти моменты не допускалось никаких оперативных действий, кроме сбора сведений от официальных связей.

Интересно то, что при подведении результатов и анализе выяснялось, что снабжение центра ценной информацией не только не прекращалось, но в отдельных случаях становилось даже более эффективным. Если это действительно так, а у меня нет оснований подвергать сомнению слова уважаемых всеми ветеранов, то, значит, дело не столько в источниках, сколько в качестве аналитики.

Разведка требует высочайшей стрессоустойчивести, поскольку она – один сплошной нерв и перманентная опасность провала. Актер исполняет роль другого человека, только когда он на сцене, а разведчик пребывает в роли денно и нощно. Постоянно быть двуликим Янусом и при этом не растерять нормальных человеческих качеств весьма нелегко. Мне приходилось сталкиваться со случаями нервных срывов коллег, с манией непрекрашающейся слежки, в том числе и дома, на родине, мощными запоями и загулами, проявлениями истерии, вплоть до определения в психушку и даже самоубийств.

Но неприятнее всего, когда разведчик настолько входит в роль, что начинает проявлять двуличие в отношении своих же товарищей, старается использовать их в своих корыстных интересах. С этим, увы, тоже приходится встречаться, причем нередко. Впрочем, надо признать, что применение профессиональных навыков на нашей, отечественной территории к нашим соотечественникам помогло некоторым бывшим рыцарям плаща и кинжала выбиться в очень богатых людей в современной России.

Но все вышесказанное – цветочки по сравнению с моральными дилеммами, которые стоят перед разведчиком, хочет он того или не хочет, осознает или нет, обдумывает или отбрасывает неудобные мысли в сторону. В чем они, на мой взгляд, заключаются?

Да, разведчик, безусловно, должен быть патриотом. Это для меня аксиома! Он добровольно приносил присягу служить своей Родине и отстаивать ее государственные интересы. Скорее всего, в момент поступления на государеву службу он искренне считал, что будет выполнять приказы Родины с чистым сердцем и абсолютной убежденностью в правоте и пользе для отечества своих действий. Хотя вполне вероятно, что тогда, по молодости, он чего-то недопонимал и был попросту увлечен романтикой загадочной профессии.