Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Но никогда никакой робости я у Сережи Капустина не замечал. Ни в тот период, когда мы были вместе в «Крыльях», ни потом, когда он выступал за ЦСКА и «Спартак».

Выходит, обе претензии, высказанные, правда, в осторожной форме, к мастерству Сергея Капустина не нашли в нашем поиске достоверного подтверждения.

Сергей Котов:

«Лично я не видел и не вижу вообще каких-нибудь недостатков в игре Сергея Капустина. Никаких!»

Капустин попал в клуб с яркой вывеской – «Крылья Советов»; в клуб, представлявший авиационную промышленность – мощнейшую, стратегически важную, оборонного значения и потому секретную в той или иной степени.

Представляя фактически «оборонку», клуб, однако, являлся профсоюзным. И можно предположить, что такой отлаженный внутренний распорядок, как в ЦСКА, представлявшем армию, или в «Динамо», представлявшем Комитет государственной безопасности, здесь отсутствовал.

Сергей Котов:

«До того как клубу отдали отремонтированный двухэтажный детский сад рядом с дворцом в Сетуни, мы восстанавливали силы на загородной базе. Базы как таковой и не было. А был дом отдыха «Полет», где команде отвели деревянный барак. Одноэтажный.

«Полет» принадлежал авиационному министерству. Трудящиеся проводили законный отпуск в большом основном корпусе. Там же находилась и кухня. Две женщины из персонала дома отдыха следили за нашим бараком: когда мы уезжали на тренировку, убирались, меняли белье раз в несколько дней. Они же кормили команду. Зимой в окошечко глянешь – они санки тащат, а на санках два бака жратвы. У нас электроплитка стояла; эти работницы разогревали еду на ней и накрывали на стол. Вот такая хрень была, такой комфорт у нас был. И никто не жаловался. Серега, тот вообще на такие мелочи не обращал внимания.

А в основной корпус нас не пускали. Чтоб мы не мешали отдыхающим. Жили в бараке. Общая огромная комната, где кровати стояли и столы. Трехразовое горячее питание: завтрак, обед и ужин.

Юрий Терехин:

«По вечерам в основном корпусе устраивали танцы. Могло нас отвлечь. На танцы нас тоже не пускали. Один раз, мы посчитали, целый месяц на сборах прожили. Безвылазно. В «Полете» – и взаперти…

Серега никогда ни на что не жаловался. Все-то было ему в радость, все устраивало. Никогда не бубнил: мол, что за порядки…»

Сергей Котов:

«Кулагин смотрел по календарю чемпионата: если игра на пятый день после четырех тренировочных, отпускал по домам после матча. Народ разбегался кто куда, каждый старался все успеть… Борис Павлович требовал, чтоб назавтра команда была в полном сборе к 9:00. Опоздаешь – могут и наказать. Капустин никогда не опаздывал. Вообще, кажется, Борис Павлович и разочка Серегу не наказал. Да и не за что было».

Борис Павлович Кулагин.

Эта фигура широко известна, эта фамилия произносится в уважительном тоне, это тренер со своим стилем, однако, ежели совсем по строгому счету, он обделен в определенной степени и популярностью, и почтительностью, и признанием того, что имел собственные подходы.

Теперь проводим оригинальный и потому рискованный эксперимент – пишем имя-отчество и фамилию героя книги и копируем предыдущий абзац.

Сергей Алексеевич Капустин.

Эта фигура… известна… фамилия произносится в уважительном тоне… со своим стилем, однако… обделен популярностью… имел собственные подходы.

Поразительное совпадение!

Совпадение характерных и даже ключевых профессиональных черт Тренера и Игрока!

Подобного эксперимента, полагаем, прежде не случалось. Подобного совпадения, уверены, прежде не фиксировалось!

Мы не удержимся от соблазна констатировать – союз Сергея Алексеевича с Борисом Павловичем, сам по себе редкий и счастливый, корнями уходит в это обнаруженное только что совпадение.

Одаренность Капустина была столь велика и многогранна, что для него более важным являлось не столько то, каков Кулагин в роли тренера-технолога, сколько то, каков он в роли педагога. Сегодня эту грань тренерской профессии именуют так: психолог, а еще точней и, пожалуй, эффектней – мотиватор.

Приглядимся к данной грани кулагинского мастерства.

Юрий Терехин:

«Как психолог Кулагин был – ой-ой-ой!

В «Крыльях» собрания заворачивал, что люди… рыдали. По часу, а то и поболее, Борис Павлович учил нас, стращал, призывал, вразумлял.

«Так, Шаталов, если ты не прекратишь свои пьянки, ты у меня баранку будешь крутить! В такси вкалывать будешь!»

«А ты, Расько Владимир Николаевич, ты у меня гайки будешь на ВИЛСе закручивать с утра до вечера!..»

Нарушения так называемого спортивного режима случались во всех клубах. Эта болезнь была в советском хоккее широко распространена, не было каких-то «рафинированных» коллективов, где бы эта зараза не существовала. Все упиралось в то, как тренерский штаб боролся с употреблением алкоголя, какими методами и с какими результатами. Кулагин явно преуспевал на этом незатухающем фронте. Однако борьбой с пьянкой его психологическая обработка личного состава не ограничивалась.

Юрий Терехин:

«Борис Павлович не уставал, когда внушал нам, что не имеем права останавливаться и быть довольными тем, что уже имеем. Все время, ну буквально перед каждым серьезным матчем шло нагнетание обстановки:

«Я вам что, плохого желаю? Что я, вам враг, что ли?!»

«Вы что, хотите попасть в ЦСКА, «Спартак», «Динамо» – так вас там никто не ждет! Там своих хватает. Там они за столом сидят и жрут икру; там у них поездки заграничные – что доктор прописал. А вам после них кидают, как собакам, кости под стол, а вы их гложете да еще довольны! Давно пора садиться за стол вместе с ними – нет, не вместе, а подвинуть их на хрен к углу стола!»

Сергей Котов:

«Перед играми такие собрания устраивал.

– Ну что у нас за поездки?! На хрен вам эта Швеция или Финляндия?! Нам нужна Америка – там и отоваритесь, там и деньги другие заработаете!..

– Вы же молодые. Вам надо жить и деньги зарабатывать. Вам же семьи кормить. Вы о будущем должны заботиться – что, всю жизнь в хоккей играть будете?!

– Вас чем в ЦСКА осчастливили? Чем? Собрали вас и как использованный презерватив вышвырнули на улицу!..

И я признаю – кулагинские доводы, кулагинская острастка доходили до сознания. Это – во-первых. А во-вторых – мы верили во все это и потому как-то дополнительно настраивались на встречи с ЦСКА, «Спартаком», «Динамо». Мотиватором Кулагин был невероятным! Возбуждал в нас такой сверхбоевой настрой – чтоб ты выходил и догонял Жлуктова, отбирал у него шайбу – и так в каждой твоей смене!..»