Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Но никто не ведает, как бы происходила огранка капустинского бриллианта далее в компании более мощной и более амбициозной, чем та, что осталась сразу после чемпионского триумфа 74-го…

Имея кое-какое представление об особенностях кулагинских педагогических подходов, его редкостном даре находить индивидуальный подход к спортсменам одаренным, включая и тех, кого природа одарила сложным характером, смело предположим, что Борис Павлович сохранял человеческий контакт с Капустиным, что высказывал свои суждения по его игре за клуб.

Сергей как раз не отличался «загибами» и вывертами в характере – характер-то имел абсолютно спортивный и по-настоящему мужской.

Ни один здравомыслящий тренер не признается в личном неравнодушии к конкретному игроку, в том, что есть у него любимчик или любимчики в коллективе. Во всяком случае, не признает сей факт во время своей активной тренерской карьеры. Очевидно, однако, что Сергей Капустин являлся для Кулагина хоккеистом особой значимости, особого статуса.

Если Сергей Алексеевич не стеснялся называть тренера «вторым отцом» – при живом родном бате, при Алексее Ивановиче, с которым никаких проблем не бывало ни в Ухте, ни в Москве, – то естественно думать, что и для Бориса Павловича он был как сын родной.

Судьба смилостивится над ними и сведет их вместе спустя несколько лет.

В Сокольниках.

В «Спартаке».

И это воссоединение станет счастьем для хоккейного отца и его хоккейного сына…

Большой спорт – занятие тяжелейшее, вытягивающее из атлета все мыслимые и немыслимые ресурсы. Физические, эмоциональные, интеллектуальные…

Спортивные игры собирают гигантские аудитории по причине непредсказуемости своего сюжета, увлекательности минут и секунд действа. И уж совсем ни с чем не сравнима игра командная. Футбол и хоккей, баскетбол и водное поло, гандбол и регби, волейбол…

И какой бы звездный игрок ни выходил в составе, от этого самого состава он зависит целиком и полностью. Будет сверкать игрок на все мегаватты собственного дарования, либо вспыхивать лишь иногда, либо лишь намекать на свою мощь – зависит от тех, кто выходит с ним на лед, зеленое поле, деревянный настил. От партнеров.

И Сергей Капустин, разумеется, не являлся исключением.

Как и динамовец Александр Мальцев. Человек невероятной природной одаренности. Никогда не опускался ниже им же установленной планки. Но, но… Притчей во языцех стало гордое и отчасти печальное мальцевское одиночество в день прибытия на очередной сбор национальной команды: один-одинешенек, без привычных партнеров по динамовскому звену. Те либо не включались в список кандидатов в сборную страны, либо не подтверждали класс в ее составе во время товарищеских матчей. Под занавес карьеры Мальцев все-таки выступал совсем недолго вместе с Александром и Владимиром Голиковыми. В главной команде страны Александр выступал в разных сочетаниях, сохраняя свой неповторимый стиль, однако у многих осталось сожаление по поводу отсутствия у него постоянных партнеров по тройке.

А спартаковец Александр Якушев? Лучшие годы и лучшие игры провел в блистательной связке с красно-белым диспетчером Владимиром Шадриным.

Везло ли Сергею Капустину на партнеров – центрального и правого крайнего нападающих?

Сергей Котов – Владимир Репнев – Сергей Капустин в «Крыльях Советов».

Хельмут Балдерис – Виктор Жлуктов – Сергей Капустин в ЦСКА. (Впрочем, звено было создано в сборной еще до вынужденного перехода Сергея в армейский клуб).

Виктор Шалимов – Сергей Шепелев – Сергей Капустин в «Спартаке».

В таких звеньях Сергей Алексеевич выступал в годы своей спортивной карьеры. Разумеется, пару сезонов в Австрии в конце 80-х в расчет не берем.

Крыльевская тройка.

Подрядчиком ее строительства с Капустиным во главе (а создание хоккейного звена сродни строительству оригинальной трехэтажной конструкции) явился Кулагин. Переехав с Ленинградского проспекта, где располагался ЦСКА, в Сетунь, в профсоюзные «Крылья Советов», он совершил крупномасштабную десантную операцию, которая, пожалуй, не имела аналогов в истории советского хоккея. Достаточно упомянуть анисинскую тройку, состоявшую из цээсковских воспитанников: Юрий Лебедев – Вячеслав Анисин – Александр Бодунов. Плюс несколько сильных защитников десантировались во время этой операции.

Борис Павлович принялся лепить новое звено. Поверив в большие перспективы новичка из Ухты, подыскивал ему достойных партнеров. Важно было угадать с игровой «химией», которая и позволяет каждому в отдельности раскрыться сполна и, что главное, всем троим стать монолитной силой.

Сергей Котов представлял собой классический для советской школы типаж крайнего форварда: техничный и грамотный, с маневром и пасом, со способностью и тягой к обводке, к обострению атакующей комбинации. Правда, фактурой не отличался; но тогда хоккейные наставники особо не гнались за атлетами, поигрывающими бицепсами и трицепсами; куда выше ценилась способность читать игру и импровизировать.

Котов расположился на правом фланге.

Диспетчер – ключевая фигура опять-таки по классическим канонам нашей хоккейной школы. Все связывает и все увязывает; все успевает и все выполняет с чувством меры. И впереди, в чужих владениях, активен и созидателен, и при потере шайбы первым из форвардов спешит на подмогу своим защитникам.

Кулагин перстом указал на Владимира Репнева, который тоже являл собой классический типаж центрального нападающего – как Котов крайнего. Маневренный, зрячий, работоспособный, такой «легкий на подъем» при любых обстоятельствах.

Неяркий. Так от «центров» обычно яркости и не ждали, не требовали. А что, собственно, требовать, если ее нет в наличии.

Репнев, в отличие от Котова, гораздо чаще призывался в сборную СССР. Сумел стать чемпионом мира 1974 года и поучаствовать в первом Кубке Канады в 1976 году. Благодаря тому, что диспетчерское амплуа всегда в особой цене, всегда в дефиците. Благодаря взлету «Крылышек» при Кулагине – золоту всесоюзного первенства 1974 года. Наконец, благодаря Капустину, чья кандидатура в списке сборной вообще не подвергалась малейшим сомнениям на тренерском совете Федерации хоккея СССР.

Репнев шел в связке с Капустиным, со звездным клубным партнером. Сергей как бы оформлял Владимиру пропуск в сугубо элитный клуб – национальную сборную. И дважды диспетчер такую льготу использовал сполна.

Отчего ту же самую льготу не использовал Котов?

Классных крайков у нас во все годы хватало. Это первое. А второе – попадание в сборную хоккеиста из профсоюзного клуба: изначально у него имелось меньше шансов, нежели у динамовца и тем паче столичного армейца. В годы кулагинского правления в сборной, особенно в 1974 году, возникла непредвиденная проблема, которая ни до, ни после не фиксировалась в нашей истории. Борис Павлович и так-то в избытке призвал на чемпионат мира своих крыльевских, ссылаясь объективно на их текущий чемпионский статус: анисинская тройка, кипер Александр Сидельников, защитники Виктор Кузнецов с Юрием Шаталовым, форварды Сергей Капустин с Владимиром Репневым. И так подобное было неслыханным! Ну и резонно предположить, что Сергею Котову просто-напросто не нашлось места, ведь иначе в национальной сборной образовались бы сразу два звена из «Крыльев Советов»! А играли тогда в основном в три тройки…