Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Татьяна Капустина:

«Как с Сереженькой вернулись из Алушты в Москву, плохо помню.

Как похоронили…

Сережа сказал: «Все – с хоккеем заканчиваю». Я как могла убеждала его: «Как-то будем жить дальше».

Я тогда, летом 80-го, была беременна. Денисом…»

Сергей Котов:

«Он себя казнил. Какую-то вину свою чувствовал в трагедии с сыном. Взяли его на спартаковскую предсезонку в Алушту…

Жизнь его сильно изменилась.

Тренировка в «Спартаке» заканчивается – он на кладбище сразу едет. Ну, может, и не каждый день, но часто».

Юрий Терехин:

«Это откладывалось у него в голове. В душе. Боль потери вообще не притуплялась у Сереги, не проходила. Ну если человек при первой возможности в Востряково спешил, на кладбище».

Виктор Шалимов:

«Трагедия с сыном не оставляла его. В «Спартаке» Кулагин отпускал домой Капустина даже когда команда сидела на сборе. Единственного из нас отпускал. Ну так Серега потом в играх пахал как вол.

И вот тренировка заканчивается, Борис Павлович разрешает ему покинуть сбор – Серега едет на Востряковское кладбище навестить сына…»

Сергей Котов:

«Пружина у него внутри взвелась. И оставалась такой готовой как бы взорваться, разжаться… Сломаться…

Один-два сезона в «Спартаке» у Кулагина он сильно, очень сильно провел. Но постепенно пошло на спад. Это мы, его партнеры, могли заметить; знали же его выдающиеся способности, а со стороны это вряд ли кто-нибудь замечал.

Трагедия с сыном подломила внутренне. Но он мужественно продолжал играть. И это как-то поддерживало его».

Сергей Капустин не был публичным человеком. И поэтому широкому кругу болельщиков о трагедии, случившейся в его семье, было неизвестно. Они и не замечали перемен в игре капитана «Спартака» Сергея Капустина. Его, тридцатиоднолетнего, и по ходу четвертого сезона в стане красно-белых считали «железобетонным» кандидатом в сборную СССР.

…Когда в июле 80-го на Востряковском кладбище Сергей прощался с сыном, он, стоя перед гробом, сказал тихо, но рядом стоявшие расслышали: «Сереженька, не волнуйся – я скоро к тебе приду».

На льду он отличался непредсказуемостью, поскольку неясно было, как распорядится собственным обширным хоккейным арсеналом.

«По жизни» довольно легко было предугадать, что предпримет, и вообще предпримет ли что-нибудь.

Из ЦСКА рвался всеми фибрами своей кристальной души. Туда не хотел, там считал денечки до дембеля. При этом совсем было небезразлично, где трудоустроиться.

Первым делом вернулся бы в «Крылышки», в дом родной. Однако в Сетуни уже не тот клуб был, в котором нашел пристанище в столице: игроки разбежались, хозяйство велось кое-как, по большому счету клуб никому ни на каких верхах не нужен был.

Первым делом вернулся бы к Борису Павловичу, к отцу своему хоккейно-жизненному. Расстались, когда Кулагин покинул Сетунь, убедившись после триумфа 74-го в абсолютной бесперспективности авиапромовского клуба. После отставки в сборной этот незаурядный наставник поработал в Дании, а вернувшись в Союз, получил приглашение от «Спартака».

Первым делом Сергей, еще находясь в ЦСКА и прикидывая, куда направиться после освобождения от армейской повинности, определился сразу же с дальнейшим местом работы, едва прослышав про появление Кулагина в «Спартаке». Когда спортивно-армейские чиновники устраивали проволочки с документами с целью взять измором Капустина, чтобы тот передумал и остался в ЦСКА, не кто иной, как Кулагин дал ценный совет, чтобы он смог вырваться из прославленного клуба.

Случилось удивительное совпадение: хоккейный отец освободился от работы в датском королевстве – хоккейный сын освободился от воинской службы. Маршруты Капустина и Кулагина пересеклись в одном месте и в одно время. И это стало большой удачей в судьбе Сергея, подарком, а их он на своем пути получал не так уж часто.

СТОП! СТОП!

Изложенное о совпадении места и времени в маршрутах Капустина и Кулагина должно было случиться – хоккеист действительно закончил двухгодичную псевдоармейскую службу в ЦСКА и тренер действительно получил приглашение в «Спартак». Однако такое чудесное совпадение, видимо, стало бы слишком широкой улыбкой судьбы для Сергея Капустина… Появлению Бориса Кулагина в ведущем профсоюзном клубе никто не препятствовал, зато перед блистательным форвардом опустился шлагбаум – Виктор Тихонов не мог примириться с расставанием с ним, и… спортсмену продлили еще на год службу. Вольнонаемным – вопреки его желанию. Вопреки закону. Вопреки договоренности.

Капустин, который не имел ровным счетом никаких прав, кроме права играть, как только он умел, примирился с годовым ожиданием новой встречи с Кулагиным… И лишь летом, да еще с проволочками и волокитой со стороны Центрального спортивного клуба армии, с трепкой нервов Сергея Алексеевича и Татьяны Николаевны, состоялось его высвобождение.

В переходе в «народную команду», как еще со времен братьев Старостиных называли «Спартак», имелись сплошные плюсы.

Борис Павлович.

Хороший подбор хоккеистов.

Профсоюзный клуб.

Московский клуб.

Популярный клуб.

Амбициозный клуб.

Клуб с традициями…

Ну чего еще желать?

И без малейших колебаний Сергей Капустин стал спартаковцем. И никогда впоследствии не пожалел об этом.

«Спартак» всегда отличался атакующим комбинационным стилем. Являясь ведущим в хоккее профсоюзным клубом, проводил активную и квалифицированную селекцию. В составе был богатый выбор форвардов, большей частью хорошо технически оснащенных и грамотно читающих хоккей. Такой кадровый расклад позволял Капустину рассчитывать на толковых искусных партнеров – центрального нападающего и правого крайнего нападающего; позволял надеяться на то, что Кулагин создаст ударное звено с ним во главе.

Так и получилось.

Виктор Шалимов – Сергей Шепелев – Сергей Капустин.

В первой половине 80-х эта тройка блистала в «Спартаке» и в сборной СССР.

Об этом редко говорилось и писалось, но спартаковское звено на крупнейших международных турнирах не уступало в сборной Сергею Макарову – Игорю Ларионову – Владимиру Крутову. А порой и превосходило цээсковцев!

«Спартак» всегда отличался демократичными порядками внутри клуба. Никакой муштры, никакой казенщины, никакого стукачества… Где-то такая вольница и расхолаживала; во встречах с командами-середняками и особенно с аутсайдерами терялись неоправданно очки; зато в сражениях с ЦСКА и «Динамо» спартаковцы очень часто ловили кураж. Атмосфера в коллективе, взаимоотношения с партнерами по тройке, доверительный контакт с тренером были очень важны Сергею. Так и получилось в Сокольниках, где располагался хоккейный «Спартак».