Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Попробуем сделать три предположения – три возможности, при которых Сергей Алексеевич Капустин оставался бы рядом с нами годы и годы.

Первая возможность – она же и наиболее щемящая, пожалуй.

Кулагин. Борис Павлович. Тот, кто открыл дарование Капустина. Тот, кто Сергею Алексеевичу был вторым отцом. Тот, кто в неформальной обстановке обращался к нему «сынок».

Если бы Кулагин прожил не шестьдесят четыре года, а хотя бы десяток годков подольше, тогда бы взял «сынка» в начале 90-х под свое отцовское крыло, под свою персональную опеку и что-нибудь бы да придумал для него – какую-то работенку в хоккее, которая бы стала по нраву Капустину. Напрашивается – взял бы своим помощником в клубе, где бы сам рулил…

Не зря же крыльевские хоккеисты, высказывающиеся на страницах этой книги, Сергей Котов и Юрий Терехин отзывались о Борисе Павловиче как о незауряднейшем педагоге – наставнике – психологе.

Александр Володин:

«Ему нужно было найти такое применение, как бы начать вторую жизнь. А просто так быть где-то на задворках, на подхвате… Он же по натуре локомотив!

После такой карьеры остался не у дел.

Был бы жив Кулагин, может, помог бы. Сказал бы ему по-отечески. А Алексея Ивановича, родного отца, не было уже, и второго отца, хоккейного, тоже не было. Тут ему надо было найти применение такое, чтобы он был доволен тем, что он что-то может еще.

Да, был бы Кулагин где-то при делах, он бы мог Серегу взять помощником. Да, «Серега, сиди около меня, не рыпайся и учись».

Это раз. А во-вторых, выйди на лед и покажи.

Да, да, да. Это был бы, наверное, единственный выход для него. Кулагин бы его по-отечески и поддержал, и научил, и правильно использовал бы его, а он бы его слушал на сто процентов».

Вывести Капустина, угодившего в жутко запутанный лабиринт внешних обстоятельств и тяжелейших внутренних переживаний, пожалуй, смог бы Кулагин и только Кулагин.

Не судьба…

Второе наше предположение о том, что гипотетически могло спасти Сергея Алексеевича, – клуб «Легенды хоккея». Клуб, где заслуженным хоккейным ветеранам созданы абсолютно все условия для комфортного продления жизни в хоккее и вообще продления самой жизни, в том числе и в материальном плане, для дозированных тренировок и показательных матчей, для общения друг с другом, для поездок по городам и весям, где их по-прежнему готовы носить на руках. Вспомним капустинскую реплику, сказанную супруге: «… как я могу отказать работяге-сибиряку в человеческом разговоре, если он смотрит на меня как на Бога?!»

Владимир Крикунов:

«В советском хоккее спортивный режим многие нарушали, но не так уж часто – тренировались, играли, особо и некогда было разгуливаться, а если и маханули, так потом все выгоняли из организма баней, тренировками… Пока ты молодой, это еще проскакивает. А когда закончил и вдруг оказался нигде, не нашел себе занятия, то многие подламывались…

Капустину надо было кардинально поменять свою жизнь. Если бы удалось, он бы и до «Легенд хоккея» дожил. И он бы играл, Серега-то, прилично: катался уж очень хорошо; а на тех ветеранов, которые в молодости не скользили, а бежали на льду, смотреть больно. А Капустину такое бы не грозило. Мне вот шестьдесят восемь лет, я выхожу на тренировку команды КХЛ и катаюсь нормально, никаких проблем не испытываю».

Нам видится, что хоккейная легенда Сергей Капустин комфортно себя чувствовал бы в «Легендах хоккея».

А суждения на сей счет не отличались единодушием. Александр Чернега и Виктор Маклаков уверены, что доживи Сергей до появления «Легенд», все было бы в порядке с ним; Александр Володин допускает такое, впрочем, не совсем верит в такой исход; Сергей Котов сомневается в том, что компания легенд помогла бы Капустину; Игорь Капустин не исключает, что брат прижился бы в команде с Александром Якушевым и Владимиром Лутченко, Виктором Шалимовым и Сергеем Шепелевым, Юрием Лебедевым и Василием Первухиным…

И, наконец, наше третье предположение. Оно же и наименее правдоподобное.

Хобби. Хоть какое – лишь бы заполняло время да эмоции приносило.

Александр Чернега:

«Хобби у Сергея не было. Никакого.

Ездили как-то на рыбалку мы вместе. На зимнюю. И, насколько помню, Татьяна с нами поехала за компанию. Сергей посмеивался: «Ну что вы сидите, сидите на морозе, а ловите такую мелочевку?!» Любил он на кухне находиться и наблюдать, как там готовят что-нибудь. Сам готовить не любил, а когда жарят что-нибудь, смотрит: «Давай, чтоб все путем получилось» Или сидит, мечтает: «Ох, сейчас бы люляшечку съесть, шашлычок». Ну, это по молодости так было…

Жаль, что хобби у него не было. Полегче бы жилось ему, когда работу найти не мог…»

Хобби.

Хобби, которое могло бы увлечь Сергея Алексеевича по-настоящему, чтобы уйти в него с головой.

Хобби, которого, увы, у него не было.

Увлекался музыкой. Отрадой была вплоть до его ухода. Но погружения, какого-то отвлечения от всякой грусти ждать не приходилось.

Рыбалка, может, и могла бы отвлечь, если б готов был пропадать на реке или озере. Да с его энергетикой, с его потребностью общаться с людьми многочасовое терпеливое стояние с удочкой в руках как-то не вяжется…

Александр Володин:

«У него «крыши» – то не было. Никого у Капустина в Москве не было, кто мог бы помочь по-настоящему. Не криминал, конечно, а просто мужики. Которые помогли бы и словом, и делом.

Какая-то суперзадача, да, суперцель могла бы помочь ему».

Игорь Тузик:

«…Сергей Капустин закончил играть в «Спартаке», в профсоюзном клубе; здесь ты не получал офицерских званий и гарантированной службы. Надо было самостоятельно и заранее заботиться о своем будущем. Знаменитые спартаковцы братья Майоровы и Старшинов сумели это сделать – получили высшее образование, причем техническое, причем еще когда играли. И каждый был востребован: Евгений Майоров стал ведущим телекомментатором, Борис Майоров – известным тренером и уважаемым функционером, Вячеслав Старшинов – заведующим кафедрой физвоспитания в Московском инженерно-физическом институте.

А Сергей Капустин, прямо выражусь, ни в чем другом, кроме игры в хоккей, целеустремлен не был. Не было нацеленности на что-то другое. Я не хочу обвинять никого, но никто не настоял, не помог ему в этом. Но скорее всего – пытались и не сумели.

Все знали, кто такой Кулагин. Борис Павлович очень мне помог, когда я играть закончил: «Не уходи из «Крыльев». Бери молодежную команду. Помогу…» И благодаря Кулагину я стал тренером. Вот Борис Павлович, если б жив был, сумел бы наверняка помочь Сереге Капустину».