Лара Прескотт - Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

Мне нужно было встретиться с одним приятелем, агентом под кодовым именем Чосер. Правда, я не стал бы утверждать, что он был моим приятелем. Мы были знакомы и несколько раз пересекались по вопросам книг. Он был среднего роста, среднего телосложения и совершенно не примечательным, то есть именно таким, каким должен быть настоящий шпион. Единственной его отличительной чертой были необыкновенно белые и ровные зубы, глядя на которые можно было бы предположить, что он родился в США, а не в Ливерпуле. Этот Чосер мог легко имитировать разные акценты, поэтому с аристократами говорил, как человек из их круга, с рабочими – как настоящий пролетарий, а с ирландцами – как истинный ирландец. Многие считали его милейшим человеком, но лично я не мог выносить его общества больше чем пару часов.

Чосер опоздал на встречу в пабе George Inn на целых двадцать минут. Я был совершенно уверен в том, что он сознательно заставлял меня ждать и нервничать, чтобы психологически меня «прессануть». Меня бы совершенно не удивило то, что он издалека наблюдал за мной, когда я входил в паб, после чего посмотрел на карманные часы – я уверен, что у него именно такие часы, – подождал ровно двадцать минут и только потом присоединился ко мне в пабе. Сотрудники MI6 не упускали ни одной возможности показать нам, что в области разведки они на несколько столетий опередили нас, выскочек-американцев. Этот Чосер с удовольствием сказал бы мне, что они были профессионалами, когда мы еще под стол пешком ходили.

Поговаривали, что MI6 удалось получить русский текст романа «Доктор Живаго» после того, как самолет, на котором летел издатель, посадили на Мальте под выдуманным предлогом технической неисправности.

Ходили слухи о том, что переодетые в сотрудников аэропорта агенты MI6 отвели Фельтринелли на досмотр, во время которого умудрились отксерокопировать рукопись. Я не знал, насколько правдивыми были эти слухи, но если это было так, как рассказывали, то англичане провели красивую операцию.

Я сидел за столиком под висящим на стене чучелом головы оленя со стеклянными глазами и уже успел выпить два ирландских виски, чтобы немного успокоиться. Бармен поставил передо мной тарелку фиш-энд-чипс с горошком. Одетый в черный плащ с поднятым до ушей воротником Чосер вошел в паб, снял шляпу и стряхнул с нее капли дождя, намочив двух сидящих у входа французских туристов. Он поклоном извинился перед ними и двинулся к моему столику. Я заметил, что со времен нашей последней встречи он заметно округлился и набрал вес.

Он обратил внимание на то, что я осматриваю его с головы до ног и произнес: «Ты похудел».

– Спасибо.

Чосер показал мне свою левую ладонь.

– А я женился.

– В таком случае все вопросы отпадают.

– Ох, этот сухой американский юмор. Как мне его не хватало, – он сел за столик. – А я слышал, что ты помолвлен.

– Ну, не совсем, но готов за это выпить, – я поднял стакан и допил виски.

– Заказать тебе еще этого ирландского пойла? – спросил Чосер, поднялся и, не дожидаясь моего ответа, подошел к барной стойке. Потом вернулся к моему столику с двумя пинтами. – Bushmills у них нет, – объяснил он. – Ты в курсе, что в этом пабе часто бывал Диккенс? – Чосер взял с моей тарелки поникшую палочку картофеля фри и указал ею в угол заведения. – Он обычно вон в том углу сидел. Упоминал об этом месте в романе «Холодный дом».

– Кажется, что я об этом где-то читал.

– Конечно, читал. Какой там у вас, американцев, девиз – «Всегда готов», кажется?

– Это у бойскаутов. А роман, в котором Диккенс упоминал об этом пабе, называется «Крошка Доррит».

– Точно! – согласился Чосер, откидываясь на спинку стула. – Умница. Я так соскучился по нашим с тобой интеллектуальным разговорам, – он вздохнул, – но со времен Диккенса здесь многое изменилось. Теперь сюда ходят одни туристы, подают слишком пенистое пиво и вялый картофель фри, – он взял с моей тарелки еще одну палочку картофеля фри. – К слову о великих писателях, как продвигается твой роман?

Меня не удивило то, что он знает о моей мечте стать писателем.

Я и сам о нем много чего знал. Например, то, что он действительно недавно женился, но перестал спать со своей секретаршей Виолеттой буквально на две недели, когда уезжал в свадебное путешествие на Бали. Тем не менее меня слегка раздражало то, что он в курсе всех моих слабостей.

– Спасибо, хорошо, – ответил ему я.

– Ну, вот как все славно! – произнес он. – Сплю и вижу, когда же прочитаю твое творение.

– Не переживай, я подпишу тебе экземпляр.

Он приложил ладонь к груди.

– Он займет почетное место в моем книжном шкафу.

– Кстати, о книгах, – заметил я, стремясь закончить этот треп и перейти к делу, – что из приличного за последнее время ты прочитал?

– «Бриллианты вечны». Читал? Чертовски выдающееся произведение.

– Нет. Не в моем вкусе.

– Тебя, видимо, больше привлекает проза Фитцджеральда.

– По сравнению с Флемингом?

– Дейзи! [17] Дейзи Бьюкенен из романа Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби». Какая женщина! Я просто в нее влюбился.

– Мне кажется, что мужчинам больше нравится Гэтсби, правда не все готовы в этом признаться.

– Вопрос не в том, что нравится. Мы хотим быть на него похожими. Всем мужчинам, да и женщинам, нужна великая трагедия. Трагедия обостряет наше восприятие. Делает нас более интересными людьми. Ты согласен?

– Только те, у кого в жизни нет никаких проблем, могут воспринимать трагедию как нечто романтическое.

Он шлепнул себя ладонью по мясистой ляжке.

– Рад тому, что у нас есть хоть что-то общее.

Рыба на стоящей передо мной тарелке остыла, и размазанный жир застыл. Тем не менее я медленно отрезал кусок и съел.

– Но я планировал кое-что прихватить с собой домой. Порекомендуешь какие-нибудь хорошие книжные магазины в этом районе?

Он встал, допил пиво и вытер пену с усов.

– Сыграем? – предложил он и двинулся к доске для игры в дартс. Я очень плохо играл в дартс, но почему-то легко его обыграл и расценил факт своей победы в качестве жеста, демонстрирующего то, что он готов вести со мной дела.

– Давненько не брал я в руки дартс, – заметил Чосер и вынул из кармана часы-луковку. Я не смог сдержать улыбку, когда понял, что правильно предполагал, что у него именно карманные часы, – но мне пора. Иду с супругой на «Дядю Ваню» в театре Гаррика.

– Постановка по произведению русского классика – всегда беспроигрышный вариант.

– Это точно.

– Рецензии на постановку хорошие?

– Скоро постановка в Лондоне закрывается, и на следующий год ее будут ставить в Штатах. Ты сам знаешь, как у нас заведено – сначала мы, британцы, что-то обкатываем, а потом передаем вам.

«Ну, наконец-то дело сдвинулось», – подумал я про себя, а вслух спросил: