Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Весной 1919 года СОВ попросил у своего основателя пятьдесят миллионов долларов на распространение научного медицинского образования на всю страну, так как мировая война вскрыла плохое здоровье многих солдат и несоответствие базовых госпиталей требованиям. На несколько месяцев Рокфеллер ушел в один из своих загадочных периодов тишины. Когда его полководцы уже отчаялись услышать ответ, он отправил письмо, обещая выделить на проект около двадцати миллионов долларов – невероятный золотой дождь вскоре расширился до пятидесяти миллионов. К моменту, когда Флекснер ушел из СОВ в 1928 году, организация потратила более семидесяти восьми миллионов долларов на распространение научного подхода в медицинском образовании. Общий итог этих событий произвел целую революцию в медицине. Сын Дока Рокфеллера изгнал бездельников из профессии и открыл новую эпоху просвещения в американской медицине. За тридцать лет существования СОВ распределила сто тридцать миллионов долларов, что сегодня соответствует более чем одному миллиарду долларов.

Рокфеллер держался в стороне от управления РИМИ и СОВ, но активнее был вовлечен в проект Чикагского университета. Парадоксальным образом этот проект больше других раздражал его и чаще других нарушал его принципы благотворительности. Предполагалось, что университет привлечет деньги чикагских предпринимателей, но его начальный целевой капитал превратным образом оттолкнул людей от пожертвований. Куча публикаций в прессе представила университет любимым коньком Рокфеллера. В 1903 году журнал «Лайф» выпустил карикатуру «Богатый Рокфеллеровский университет», на которой женщина держит над головой светильник с надписью «Стандард Ойл», а ее одежды пестрят знаками долларов. Хотя Рокфеллер старательно избегал территории университета и приезжал всего три раза (в 1897, 1901 и 1903 годах), самопожертвование его оценено не было. На каждый его шаг общественность сразу же накидывалась, как на очередную уловку. Как устало вспоминал Гейтс:

«Люди Чикаго перестали вкладывать, лишь по чуть-чуть. Враждебная пресса часто говорила об Университете, как будто это пропаганда «Стандард Ойл», якобы его методы всегда диктуются основателем, его профессоров увольняют, если они не становятся его рупором, а великолепное архитектурное творение Мидуэй-Плейсанс – это памятник славы Джона Д. Рокфеллера, воздвигнутый и поддерживаемый в его личных интересах» 37.

Этот миф извратил правду, как доложил Хайрам Браун, шпион Иды Тарбелл, Д. М. Сиддаллу. «Хайрам говорит, что Джон Д. часто упоминает Чикагский университет, но он никогда не кичится деньгами, которые дал ему, и не указывает, что это его частная собственность, – писал Сиддалл. – Он говорит, что Джон Д. часто упоминает людей, которые преподают в Университете, и постоянно хвалит их способности и великие вещи, которые они делают» 38. В единственной сфере, где Рокфеллер действительно открыто вмешивался – финансы университета, – он был бессилен против транжиры доктора Уильяма Рейни Харпера. Каждый год Рокфеллер нехотя выделял еще один очередной миллион долларов на увеличение целевого капитала, едва поспевая за своим свободно тратящим президентом. Рокфеллер продолжал жаловаться на хронические дефициты, Харпер игнорировал предупреждения основателя, и между ним и Гейтсом отношения становились все более натянутыми. Рокфеллер ненавидел, когда на него давят, и Гейтс всегда считал, что, если бы Харпер просил меньше, Рокфеллер с готовностью дал бы гораздо больше. Затем в декабре 1903 года Харпера и попечителей вызвали в Нью-Йорк на специальную встречу в частном ведомстве Рокфеллера. Ужасно просчитавшись, Харпер попросил больше денег, несмотря на недостачу в прошлом году. В присутствии Харпера прошло голосование, и ни один из попечителей не поддержал его позицию – унизительный удар. В тот вечер Старший и Младший посовещались, а на следующий день Младший проинформировал совет, что его отец не добавит ни пенни к пожертвованию, пока не будет заткнута дыра в бюджете. Харперу строго запретили расширять существующие факультеты или создавать новые. Эпизод, мучительный для Харпера, сильно расстраивал Рокфеллера, питавшего к нему отцовские чувства.

Постоянное напряжение тем временем подорвало здоровье Харпера. В 1903 году он продолжал жаловаться на усталость, но при этом от природы не был способен на умеренность. Как сказал его сын: «Он часто говорил семье, что знает, что, выполняя так свою работу, укорачивает себе жизнь, но объяснял, что считает, что только таким способом работу можно сделать лучше». Через три месяца после его открытого столкновения с Рокфеллером, Харперу удалили аппендицит. Врачи нашли признаки рака, но были не уверены в диагнозе и не говорили ему до февраля 1905 года. К тому времени болезнь была уже неизлечима, и Харпер не стал выбирать выражения, сообщая Гейтсу: «Это самый очевидный случай казни, объявленной заранее» 39.

Услышав новости, Рокфеллер был сильно расстроен. «Он пока не может собраться и хотя бы попытаться выразить свои чувства», – сказал Гейтс Харперу 40. 16 февраля 1905 года Рокфеллер написал Харперу письмо, лаконичное красноречие которого много говорит о привязанности, которую он чувствовал к этому небезупречному, но невероятно воодушевляющему педагогу:

«Мои мысли постоянно с Вами. Чувства, которые я всегда питал к Вам, в это время стали сильнее. Я горжусь Вашей чудесной храбростью и силой и уверенно надеюсь на лучшее. Я испытываю большое удовлетворение и удовольствие от нашей совместной работы на благо университета, и я полон надежд о его будущем. Ни один человек не мог бы занять Ваше место.

С величайшим уважением и нежнейшей привязанностью» 41.

Через несколько дней, собираясь на операцию, Харпер ответил: «Вы преданно поддерживали меня; о большем я не прошу. Предприятие оказалось крупнее и величественнее, чем мы могли предположить, но вот оно – великолепное учреждение, и я знаю, что Вы и Ваша семья будете с ним до конца» 42.

Харпер продолжал писать и преподавать, хотя таял от рака. В августе 1905 года он нанес последний визит патрону в Форест-Хилл. Хотя Ида Тарбелл только что опубликовала свой едкий портрет Рокфеллера, он казался настроенным философски. По словам Харпера, он верит, что «это все провидение и что он будет совершенно оправдан. Тем не менее этот предмет все еще во многом занимает его мысли… Я ни разу не видел его таким радостным и общительным» 43. Мужчины провели горько-сладкие часы, восстанавливая урон, нанесенный их дружбе за последние годы.

В январе 1906 года, умирая, Уильям Рейни Харпер, всегда одним глазом поглядывавший на небеса, а вторым на земные возможности, позвал двух близких друзей, Эрнста Д. Бертона и Албиона У. Смолла. Он искал внимания Рокфеллера и поддерживал его в период невероятного общественного возмущения против «Стандард Ойл», а теперь казался испуганным, беспокойным, его ум омрачен сомнениями. «Я не следовал за Иисусом Христом, как должен был, – признался он друзьям. – Я спустился из обители, в которой должен был жить. Временами я находил оправдание, что это необходимо, потому что я несу такой тяжкий груз. Но теперь я вижу, что все было неправильно» 44. 10 января 1906 года он умер в возрасте пятидесяти лет.