Владимир Архипенко - Годы и судьбы

Это судьба всех тех, кто «вышел строить и месть», кто сеял хлеб в обновленную землю, кто поднимал социалистическую индустрию, кто с оружием в руках защищал страну от многочисленных ее врагов.

Читаю газеты, слушаю радио… Радуют вести мое сердце. Введена в строй Усть-Илимская ГЭС, готовится к пуску первый агрегат Саяно-Шушенской, которой суждено в недалеком будущем стать самой мощной гидроэлектростанцией в мире. Продолжают вершить свой подвиг советские космонавты…

Самая мощная, впервые в мире… К этим словам мы уже привыкли. И не удивляемся им. Что ж, хорошая привычка. Она — от силы, от спокойной уверенности в том, что в стране свободного труда, в стране, где получила выход творческая инициатива миллионов, и не может быть иначе. Горжусь такой страной, горжусь нашим народом. Воспоминания, то горькие, то радостные, светом моей личной судьбы, судеб моих товарищей, знакомых, близких высвечивают то общее и великое, что произошло с моей Родиной за годы Советской власти.

Детство. Был я десятым ребенком в семье. Отец работал поденщиком у помещика. Братья гнули спину на местных богатеев. С восьми лет приставили к делу и меня. За мизерную плату пас я свиней у помещика.

Об учебе в ту пору и не мечтал. Но тут мне, прямо скажу, повезло. Определил отец в церковно-приходскую школу. Очень уж ему хотелось, чтобы хоть один сын его грамоте выучился.

А после снарядил меня в Санкт-Петербург на заработки. Напутствие дал:

— Ты, Иван, теперь грамотный. Надежда большая на твою помощь.

Достал из-за божницы пятиалтынный, с тем и отправил в дорогу.

Так и закончилось мое детство. Хотя долго еще потом буду я в мальчиках ходить. Мальчик — не возрастное понятие, а работа такая: мальчик на побегушках. Был я мальчиком в винном погребе, при буфете, в колбасной, в табачном магазине. То принеси, то подай, туда сбегай, с хозяйкой на базар сходи. А по воскресеньям — пол вымыть в хозяйском доме, восемь кастрюль медных почистить. Почему восемь? Потому что именно столько их было на кухне хозяина винного погреба. Запомнил на всю жизнь. И еще запомнил, за собачью эту работу хозяин ни гроша не заплатил, хотя по договоренности ранее он три рубля в месяц положил жалованье. Обманул.

Словом, бесправие полное. Об этом и у Чехова и у многих других русских и советских писателей хорошо написано.

Но вскоре уже другие ветры загудели над Россией. Началась революция. Февральская. В ту пору работал я уже токарем на Франко-Русском заводе. Том самом заводе, на котором стоял в ремонте легендарный ныне крейсер «Аврора».

Митинги… Рабочие собрания… Жаркие речи ораторов, диспуты большевиков с меньшевиками. Лозунги: «Долой войну!», «Вся власть Советам!». Отряды Красной гвардии… Большевистская газета «Правда»… Беседы со старыми рабочими… Все это формировало мое сознание, воспринималось всем сердцем. Я твердо уяснил, что мне, сыну батрака, рабочему, надо быть только с большевиками.

Октябрь 17-го года я встретил уже в рядах ленинской партии. Участие мое в октябрьских событиях весьма скромное: охранял вместе с товарищами революционный порядок в столице, выполнял различные задания партийного комитета 1-го городского района. Все это, естественно, делалось без отрыва от производства.

На всю жизнь в памяти остался один из февральских дней 1918 года. Это был тревожный день. Нам уже было известно, что Брестский мир с кайзеровской Германией сорван. Что немцы ведут бои с отрядами Красной гвардии под Псковом и Нарвой. Создалась серьезная угроза вторжения в колыбель революции Петроград.

Был вечер. Светлый, тихий. И только по озабоченным лицам прохожих, по тревожным голосам людей можно было догадаться о нависшей над городом опасности.

В тот вечер я был свободен от работы. Уже готовился ко сну, как вдруг город вздрогнул от все нарастающего гула. Это были заводские гудки. Гудели заводы Выборгской стороны, Нарвской заставы, гудели на Неве пароходы, буксиры.

Это был сигнал общего сбора. Со всех концов города рабочие, красногвардейцы стягивались к своим заводам, спешили в штабы своих красногвардейских отрядов.

Когда я пришел в штаб отряда, разместившегося рядом с моим заводом в здании райкома партии, митинг уже был в разгаре.

Говорил секретарь райкома партии:

— Сегодня германские войска взяли Псков. Враг угрожает Петрограду. Социалистическое Отечество в опасности. Владимир Ильич Ленин, Центральный Комитет и Советское правительство призывают всех членов партии, всех рабочих и крестьян к защите республики Советов от нашествия германского империализма. Объявляется запись добровольцев в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию.

Записывались многие. Первыми — коммунисты.

Всю ночь шла запись. Добровольцев тут же экипировали, вручали им трехлинейные винтовки. А утром наш отряд пешим порядком выступил на Охту, навстречу интервентам.

Так я стал красноармейцем. И с тех пор, хотя я давно уже на пенсии, считаю себя бойцом нашей славной армии. Армии, в которой я прошел путь от рядового до генерала.

Вехами на этом пути село Житкур, что под Царицыном, где я, боец 3-го Московского кавполка, пережил жестокие бои с белоказаками.

Учеба на 2-х Петроградских кавалерийских курсах, по окончании которых я командовал кавалерийским взводом, эскадроном, был военным комиссаром эскадрона.

Курсы усовершенствования красных командиров…

Академия имени М. В. Фрунзе… Да, для многих из нас, сыновей рабочих и крестьян, для которых считалось удачей окончание церковно-приходской школы, открылись двери высшего военного учебного заведения.

То были годы упорного труда. Счастливейшие годы. Исполненные великих надежд и мечтаний. Наш народ, руководимый партией, взял курс на индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства. Союз серпа и молота открывал новые технические возможности и перед Вооруженными Силами. Советская Армия перевооружалась. В академию я пришел кавалеристом, а, окончив ее, был назначен начальником штаба механизированного полка. Служил в Даурии. Полк только формировался. Формирование шло параллельно с боевой учебой. Нелегко, психологически нелегко было переходить на технику. Лихие рубаки гражданской, знавшие лишь шашку да карабин, заметно робели перед сложным танковым вооружением, материальной частью машин. Но жило в сердце каждого командира и бойца чувство ответственности за безопасность Родины, стремление в совершенстве овладеть оружием, которое выковала для своих защитников социалистическая Отчизна, еще не ахти какая богатая в то время, но отдававшая своей армии самое лучшее.

Занимались даже в лютые морозы. Выручали товарищество, боевая спайка, сознание важности дела. Шло соревнование между взводами и ротами, экипажами и воинами за лучшее освоение техники. Полк в кратчайшие сроки освоил новую технику, получил звание стахановского.