Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Ты же знаешь папин характер, его смелость, его самоотверженность по работе, конечно, приходится волноваться за него. Он решительно и охотно отдаст свою жизнь, лишь бы таким деткам, как вы, сохранить счастливую жизнь.

Галя, на тебе большая ответственность, если папа потерял одного ребенка (о Севе ничего не слышно), то ты должна быть достойной дочерью большевика и воспитать Лору. Если она не слушается, напоминай ей почаще о папе. Он никогда о вас не забывает, и я не представляю себе, как он будет рад, когда увидит на столе письмо от вас, адресованное ему. Может быть, сегодня он будет.

Галочка, милая, я вполне сознаю, что вам трудно, но ты же сама знаешь, что эта война принесла в каждую семью несчастье, а сколько голодных детей в украинских селах, временно занятых немцами.

Фашист из рук маленьких детишек вырвал последний кусок хлеба. Мы все это знаем, все полны ненависти к нему, и за все разорение жестоко он поплатится.

Терпите, Галочка, все, будьте выносливые. Так нужно. После разгрома врага встретимся снова и будем продолжать счастливую, радостную жизнь.

Привет т. Шуре, Славе и Лорочке.

Целую вас крепко.

От папы привет не пишу, т. к. он еще не читал вашего письма.

Адрес: Крым, ст. Таганаш, до востребования — мне.

Здравствуйте, дорогие деточки Галочка и Лорочка!

В Севастополь вас привозить не разрешают, я хлопотал, т. к. мы еще немцев от Севастополя не отогнали, когда отгоним, тогда я вас привезу к себе. Я был на Перекопе и на Чонгаре, воевал там пять месяцев. Когда Перекоп прорвали, я две недели ходил с войсками в тылу немца за 300 километров от своих, в последнем бою в окружении уже под Керчью Вера Петровна тяжело была ранена осколком снаряда в живот и через 10 часов умерла. Из окружения я вышел победителем, спас жизнь тысячам краснофлотцев и ком. роты, получил звание майора и представлен к ордену Красного Знамени.

Дорогие деточки, учитесь и учитесь, переживете все трудности, что сделаешь, главное, чтобы мы все были живы и здоровы, скорей закончилась бы война и опять будем вместе все жить. Я сильно скучаю за вами и беспокоюсь…

Дядя Просянов, Исаев, Горюшин, Писной, Будаев убиты, были со мной на Перекопе, только никому об этом не говори, лучше всего помолчать, и еще ряд других, дядя Васильев, Марменштейн доктор. Я пока еще жив. Дядя Павлик у меня комиссаром дивизиона, он посылает тебе привет, его жена с детками остались в оккупированной зоне, не успели выехать.

Я за Севу беспокоюсь день и ночь, жив он или нет, трудно сказать, если жив, то как он живет и кто его кормит, т. к. помощи ни откуда не получает. Со мной служит дядя Мальцев — папа Клары Мальцевой с Тупого мыса, ты с ней училась и жила в интернате на ДВК, адрес ее такой: г. Кустанай, Куйбышева, 193, Мальцевой Кларе.

Тетя Назарова из Белой Глины написала мне письмо, беспокоится за вас, если бы немцев дальше отогнали, взяли бы наши Таганрог и Мариуполь, можно было бы ехать к ней.

Галя, на осень обязательно поступи в школу или техникум и учись, в фельдшерскую школу не надо идти, помни, что Лорочка с тобой, ты ей и сестра, и мать, и отец, не бросай ее ни при каких обстоятельствах, живи с ней дружно, где бы ни были вы. К осени, если немца отгоним, привезу в Севастополь, если не удастся, то будете жить на Кавказе. Помогать буду, пока жив буду, а если убьют, ничего не поделаешь, на то война, тогда обязательно вытребуешь пенсию на Лорочку до ее совершеннолетия, но лучше, чтобы не убило. Скорей кончилась бы война. Не беспокойтесь, мои дорогие деточки, переживете все и преодолеете все трудности.

До свидания, целую вас обоих крепко, прекрепко. Желаю вам благополучно доехать на новое место, устроиться хорошо и жить дружно, а мне покрепче бить немцев и остаться живым и вывести вас в люди.

Целую вас еще раз, ваш папа.

26 апреля 1942 г.

Наступавшие гитлеровские войска приближались к Перекопу. На север Крыма в помощь нашим войскам командование Черноморского флота решило направить несколько артиллерийских дивизионов. Командиром одного из них был капитан В. Ф. Моздалевский.

О предстоящем отъезде он сообщил жене.

— Ну что ж, и я с тобой, — спокойно сказала Вера Петровна.

Василий Федорович пытался отговорить ее: впереди тяжелые испытания, кровопролитные бои.

— Тем нужнее я буду там, — услышал он в ответ. — Ведь я медицинский работник. Детей эвакуировали на Кавказ. Зачем же я одна останусь здесь, в Севастополе?..

Так в 120 м артдивизионе появилась военфельдшер Вера Петровна Макарычева.

Два года назад она стала женой и другом Моздалевского, а его детям — Всеволоду, Галине и Ларисе — заменила умершую мать. Внимательная и добрая, она быстро завоевала их любовь, и сама платила детям взаимностью. Публикуемое письмо, посланное старшей, шестнадцатилетней дочери Галине, оказалось последним.

Через несколько дней гитлеровцы повели наступление. На участке, занимаемом артдивизионом, как и на других, развернулись ожесточенные бои. В одном из них Моздалевский уничтожил противотанковыми гранатами фашистский танк. В гуще боя находилась все дни и военфельдшер Макарычева. Она спасла жизнь не одному раненому.

30 октября 1941 года большая часть дивизиона была окружена. Трое суток артиллеристы, к которым присоединился стрелковый батальон, отражали вражеские атаки. Они уничтожили 15 фашистских танков и много живой силы. Когда были расстреляны все снаряды, моряки уничтожили материальную часть, и отряд вырвался из окружения.

Моздалевский принял решение форсировать Сиваш и Арабатской стрелкой пройти на Феодосию или Керчь. Отряд благополучно преодолел Сиваш, но вскоре был обнаружен, к Керчи пришлось пробиваться с боями.

В одном из них и погибла Вера Петровна. Она делала перевязку раненому бойцу, когда рядом разорвался вражеский снаряд. Осколком военфельдшер была смертельно ранена. Похоронили ее в братской могиле вместе с другими погибшими командирами и бойцами. Когда батальону Моздалевского удалось пробиться к Керчи, город уже был оставлен нашими войсками. Батальон влился в отряд прикрытия переправы. Измученные тяжелым переходом бойцы вновь отбивали яростные атаки врага, стремившегося прорваться к переправе, остатки батальона переправились в числе последних.

Потом снова Севастополь, куда он стремился вернуться. И снова бои. Артиллеристам дивизиона Моздалевского приходилось по нескольку раз в день отражать атаки фашистских танков и пехоты, вести борьбу с артиллерией врага. Защищая Севастополь, они совершили множество героических подвигов.