Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Листовничая и Журавлевы соседи. Живут в одном доме, в одном дворе по улице Лермонтова. Постучит Нина Михайловна, шепнет Лилиной матери: «Срочно нужно, Мария Павловна, придется ночь поработать». И вся семья работает: отец, мать, Лиля, даже маленькая сестренка Аллочка в постель не ложилась.

С детства Лиля любила слушать рассказы отца о его жизни. Он много знал, много пережил. До революции работал токарем в Севастопольском порту, был связан с потемкинцами, год сидел в Константиновской крепости. Потом его выслали из Севастополя, с тех пор и живет в Феодосии.

И теперь, когда вечером вся семья сидит дома с глухо завешенными окнами, Лиля снова и снова слушает рассказы отца о гражданской войне, о боях на Турецком валу, о героической смерти комсомолки Дуси Пономаревой, именем которой названа улица в городе.

Лиля часто приходит на эту улицу. Здесь она встречается с переводчиком лагеря военнопленных Леней Ашатом. Ему она передает партизанские листовки, лекарства и бинты. Сюда же для встречи с Леней приходят техник жилуправления Коля Удачин и Даниил Васильевич Самарин.

О чем они говорят с Леней, Лиля не знает. Она прохаживается у калитки, чтобы дать знать, если грозит беда…

Несчастье разразилось внезапно.

20 марта в 1943 году на квартире у Листовничей была проверена домовая книга. Полицаи ходили по двору, проверяли, кто здесь живет. Через три часа арестовали Нину Михайловну и Марусю Залепенко.

Каждый день, нет, каждый час приносил новые страшные вести. Взяли Леню Ашата, инженера Шестсковского, Семенова, врачей К. И. Шепелеву, Т. М. Пислешню, Л. И. Новикову, А. И. Богданову и многих других.

Подпольщики на улицах установили пикеты. Больше всех дежурила Лиля. Она предупреждала членов организации о засадах и арестах.

20 марта на квартире Самариных по улице 8 Марта собрались члены комитета. Было принято решение о выводе подпольщиков в старокрымские леса. Отправка в лес намечалась на 22 марта. Были названы фамилии, пароль, место сбора.

Но никто из них не пришел в лес…

21 марта были арестованы Люба Самарина и ее отец Даниил Васильевич.

Записка Лили Журавлевой на платочке.

8 апреля 1943 года арестовали Лилю. Три с половиной месяца сидела она в феодосийской тюрьме. Тюрьма была переполнена. Допросы шли с избиением. Лилю били, и матери передавали окровавленное белье. Мать стирала его, поливая слезами…

В августе следствие было закончено. Лилю Журавлеву вместе с другими участниками подполья вывезли в концлагерь смерти, созданный фашистами на территории совхоза «Красный».

Начальник концлагеря Шпекман, комендант Краузе и гестаповец Аппель творили зверскую расправу над мужчинами, женщинами и детьми. Этот лагерь был превращен в сборный пункт смертников. Фашистские изверги сгоняли сюда толпы заключенных — от 400 до 2 тысяч человек. После их уничтожения сюда доставлялись новые партии обреченных.

В лагере царил варварский режим. При изнурительном труде выдавалась в сутки буханка «хлеба» из проса, кукурузы и травы на восемь человек и литр баланды, состоящей из отрубей.

…Лиля проснулась от лагерного гонга. Это был сигнал к работе. Приподнявшись с нар, она посмотрела вниз. Измученные лица женщин, прозрачные руки детей отливали синевой на фоне восходящего солнца. Да и сама Лиля стала другой. Грязная, худая, с израненными руками, она мало чем напоминала прежнюю Ласточку. Лишь по-прежнему была она крепка духом. Ее не сломили ни пытки в гестапо, ни изнуряющая лагерная работа. Все меньше оставалось в живых заключенных, и Лиля решила передать маме весточку.

У лагеря, за колючей проволокой, стоит толпа женщин. Их много, пришли они сюда с дальних уголков. Крыма, пришли для того, чтобы узнать о судьбе своих близких, хоть издали увидеть дорогие лица.

Лиля приблизилась к проволоке. Взгляд скользнул по толпе. Что это? Кажется или это действительность? Да, это тетя Оля.

Часовой прошел мимо. Лиля быстро подошла к проволоке, перебросила скомканный исписанный платочек.

— Тетя Оля, пожалуйста, передайте маме.

Женщина подняла платочек и скрылась в толпе.

13 апреля 1944 года Симферополь был освобожден от фашистских захватчиков. По огромной территории концлагеря ходили люди — искали останки близких. Они находили забитые трупами колодцы, штабеля обугленных, сгоревших трупов, горки черных костей. Это было все, что осталось от уничтоженных фашистскими извергами тысяч советских людей, которые любили свою Родину, любили свободу и не хотели быть рабами. Лиля Журавлева была одной из них.

О. КОНДРАТЕНКО.

Нашей Коммунистической партии, моему свободолюбивому народу приношу партизанскую клятву:

Клянусь быть честным, преданным нашей матери-Родине воином, до последнего дыхания с достоинством и мужеством защищать ее честь, свободу и священную независимость, биться до полного уничтожения и изгнания фашистской нечисти из пределов нашей необъятной земли… [28] Дневник хранится в Крымском краеведческом музее.

Светало. Был сильный мороз, и по ущелью разлился густой бело-молочный туман. Его пеленой накрыло расположившееся у самых гор село Баксан, огневые позиции врага вокруг него. Ровно в семь часов утра в тумане, шипя, взлетела красная ракета. И тотчас в морозном воздухе раздался клич командира Литвиненко:

— Впере-е-е-д!

Атака началась.

Отряд Литвиненко наступал с востока, два других — с юга и запада.

Но внезапного удара все же не получилось. Гитлеровцы в окопах дежурили круглосуточно. Ударили их пулеметы, дробно застучали автоматы.

Литвиненко окинул взглядом группы. Бойцы продолжали бежать навстречу огню, пригибаясь к земле. Рядом упал замертво политрук Кузьменко, за ним — Прокопчиков. Слева, ойкнув, опустилась на землю Ольга Договор. Невдалеке от нее ползла Кривохижина. Кричит «ура!», а у самой щека в крови…

Падали партизаны. Но атака продолжалась.

Через полчаса окраина Баксана была взята. Бойцы Андрея Литвиненко, преодолевая сопротивление врага, рвались к центру села — на соединение с теми отрядами, что наступают с юга и с запада…

Литвиненко торопился. Сорванный его голос не умолкал…

— Вперед!

Но внезапно раздалось:

— Полицаи сзади!

Литвиненко остановился. В восточном секторе, за перекатом, шла перестрелка. По косогору от села отходили партизаны.