Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

В конце 1645 года король Владислав IV пригласил Адама Григорьевича с целью, которая стала известна высшему киевскому духовенству, а вскоре и на Москве, по такому случаю. Поскольку сразу послал митрополит Киевский Петр Могила посланцев в Москву, с игуменом Печерским Иринархом во главе, просить царской милости на монастыри, а также уведомить о прибытии Адама Григорьевича: «решено-де отправить послом в Москву Адама Киселя, для того чтобы Великому Государю Московскому с Литовским Королем соединиться на Крым, и о том у Литовского будет сойм большой на 6 недель, ныне вскоре в Великом посте. И о Запорожских Черкассах договорено будет на сойме. Слышно, что немецкие короли согласились уже между собою против турок, а друг с другом не воевать им 6 лет, папа приглашает к тому же союзу и Литовского. На сойме же будет докончанье о спорных порубежных делах с Москвою. Король хочет, чтобы литовские люди ни в чем с Великим Государем расколы не чинили». Посольство Киселя в Москву осуществилось лишь через год, по кончине митрополита Киевского Петра Могилы, поскольку шляхта провалила замысел Владислава IV против турок. Зная щепетильность московского правительства относительно чина прибывающих к нему послов, король повысил Адама Григорьевича до звания каштеляна киевского, т. е. сенатора Речи Посполитой.

Обширные сведения о посольстве в Москву зафиксированы в переписке 1647-48 годов. С Киселем, человеком русским и православным, хорошо владевшим, как видно из его писем, русской письменной речью того времени и книжно-церковной, московским боярам не трудно было разговориться и сговориться, а потому принято было посольство очень хорошо, о чем можно заключить из письма Киселя к севским воеводам. Со своей стороны Адам Григорьевич старался быть любезным и выхлопотал важное для православия дело. Еще в Смутное время поляками увезены из Москвы мощи одного из русских князей и содержавшая их мраморная гробница (или только надгробие) с надписью золотом. Скорее всего это были мощи святого благоверного князя Михаила Черниговского, принявшего мученическую кончину в Орде. Великий князь причислен к лику святых на соборе 1547 года. Матерью Великого князя Михаила Всеволодовича была дочь польского короля Казимира. Хотя в XIX веке существовало предположение, что увезены в Варшаву были мощи святого царевича-страстотерпца Димитрия Угличского — последнего наследника престола правившей Русью 700 лет династии Рюрика, мы считаем это предположение ошибочным, поскольку прославление святого царевича Димитрия в 1606 году совпало с изгнанием из Москвы польского ставленника Лжедимитрия I. Первый Патриарх Московский и Всея Руси Иов составил обличительные грамоты, в которых Лжедимитрий назван своим настоящим именем беглого монаха Григория Отрепьева, обманщика и самозванца. Эти грамоты отрезвили многих, но Лжедимитрий успел заручиться поддержкой Польши и Ватикана, обещая ввести в России унию. В январе 1605 года Патриарх Иов предал анафеме Лжедимитрия и поддерживающих его изменников. В том же 1605 году скоропостижно скончался раскаявшийся в истреблении правящей династии Рюриковичей царь Борис Годунов, принявший перед кончиной монашество с именем Боголеп. В Москве вспыхнул бунт, город был сдан самозванцу и полякам. Патриарх Иов отказался присягнуть Лжедимитрию. Слуги Лжедимитрия ворвались в Успенский собор Кремля, чтобы убить патриарха. Святитель молился в это время перед Владимирской иконой Божией Матери. Сторонники самозванца сорвали с Патриарха архиерейское облачение и не дали окончить Литургию. Он претерпел множество поношений и был сослан в Старицкий Успенский монастырь. В конце дней своих благословил на патриаршество митрополита Казанского Ермогена, прославившего во святых страстотерпца царевича Димитрия Угличского.

Лжедимитрию II — «тушинскому вору» — занять Москву не удалось, поэтому похитить святые мощи новопрославленного страстотерпца царевича Димитрия он не мог, равно как и вывезти их в Варшаву. Кем по происхождению был Лжедимитрий II, точных сведений не существует. По одному из предположений — некрещеный еврей. Похищение мощей не могло произойти и во время Семибоярщины, признавшей королевича Владислава IV из шведской династии Ваза, того самого, кто позднее призовет Адама Григорьевича к себе на службу и поручит примирение с Москвой. 15-летний королевич принял присягу московского правительства и людей как новый русский царь. По договору 4 февраля 1610 года, который был заключен под Смоленском между королем Сигизмундом II и московским посольством, королевич Владислав должен был занять Русский престол после принятия Православия. С низложением Василия Шуйского летом 1610 года московское правительство (Семибоярщина) признало Владислава царем и чеканило от имени «Владислава Жигимонтовича» монету. Владислав Православия не принял, в Москву не прибыл и венчан на царство не был. В октябре 1612 года в Москве было низложено боярское правительство королевича Владислава. Четыре месяца спустя царем избран Михаил Федорович Романов. Попутно отметим, что согласно «Повести о Земском соборе 1613 года», было восемь претендентов на Российский престол из русских бояр, в их числе князья Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, Иван Михайлович Воротынский и Дмитрий Михайлович Пожарский.

До 1634 года — всего год после своей коронации в Речи Посполитой — король Владислав продолжал пользоваться титулом Великого князя московского. Считается заслугой Адама Григорьевича добровольное отречение короля Владислава от титула «нареченного царя московского».

Кисель хорошо знал о последствиях Смутного времени и понимал важность возвращения в Москву надгробья, в котором хранилась рака с мощами. Посему об увезенных в Варшаву мощах писал в письмах ко многим боярам: «Мощи честные… в свою отчину перенесенные, отеческим гробом пресветлых великих царей и господарей древных совокупишася». Святые мощи были впоследствии возвращены, но «камень мармуровый» оставался в Варшаве. По просьбе Адама Григорьевича надгробие было отослано в Москву с его помощью: окружным путем через Киев, далее через черниговское имение Киселя Кобыщу, а оттуда через Путивль. Адам Григорьевич писал по этому случаю князю Юрию Долгорукому, прямому потомку святого князя Михаила Черниговского: «Камень 3 надписом, принадлежащим мощем, 3 Варшавы до столицы принесенным». А в письме к севским воеводам: «камень мармуровый, золотом писанный, о нем же было Его Царского Пресветлого Величества желание, чтобы был отданный , да и сия крайняя перших раздоров не зоставала бы пометка , когда вечный соуз братства-дружбы есть закрепленный».