Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

Дело идет не о тленном имении и погибающем богатстве, но о вечной жизни, о бессмертной душе, которой дороже ничего быть не может. Потому, опасаясь, как бы не остаться виновным перед Богом и перед вами, и, узнав достоверно о таких отступниках и явных предателях Церкви Христовой, извещаю о них всех вас, как возлюбленную мою во Христе братию. И хочу вместе с вами стоять заодно против врагов нашего спасения. В самом деле, что может быть постыднее и беззаконнее? Шесть или семь злонравных человек злодейски согласились между собою и, отвергшись пастырей своих, святейших Патриархов, из которых поставлены, осмеливаются властью, по своей воле, отторгнуть всех нас, православных, будто бессловесных, от истины и низвергнуть в пагубу…»

Согласно этому документу, князь Константин Острожский от имени церковного народа, со ссылкой на святейших Патриархов, отвергает епископов, объявляет их «врагами нашего спасения» и призывает весь православный народ объединиться и выступить против них, как и против прочих врагов Православия. Свершился исключительно редкий и в истории Церкви случай, когда мирянин противостоит целой группе иерархов, справедливо обличая их в неправославии.

По всей вероятности, в составлении этого воззвания принимали участие православные богословы Острожской школы, однако всю ответственность князь Острожский взял на себя. Встает вопрос: имел ли право князь поступать таким образом? С католической точки зрения, протест князя Острожского, по существу, не имел никакого значения, поскольку вопросы веры должны решать иерархи и судить действия епископов может только Папа. Именно так понимал дело король Сигизмунд III.

Но, согласно православному учению о соборности, действия князя Константина являлись не только оправданными, но и необходимыми. Это был голос церковного самосознания. По словам современного богослова протоиерея Николая Афанасьева, «Народу Божьему принадлежит рассуждение и испытание того, что совершается в Церкви. Это есть особое служение свидетельствования, вытекающее из царственносвященнического служения народа Божьего. Согласие народа на то, что происходит в Церкви, указывает, что предстоятели действовали в среде народа, а не отделимо от него… Народ управляется епископом не пассивно, активно, через полное ведение того, что совершается в Церкви».

Но Церковь не может существовать без епископата. И что бы ни утверждал князь Константин Острожский, что бы ни требовал народ — вопрос иерархии является решающим. Отсутствие православных епископов среди противников унии на самом деле означало бы победу католической политики и могло бы быть расценено как свидетельство утраты благодати в Православной Церкви Киевской митрополии.

Гедеон Львовский

Однако произошло событие, которое можно считать историческим чудом: два епископа — Гедеон Львовский и Михаил Перемышльский — вернулись в Церковь. Казалось, что Православная Церковь Западной Руси целиком лишилась своих епископов, в полном составе изъявивших согласие на заключение унии, и тем самым потеряла свою каноническую полноту.

Но решительный протест мирян, возглавляемый князем Острожским, против униатского заговора епископов показал, что Православие в Киевской митрополии живо, и, следовательно, Православная Церковь не может уйти в небытие. Заслуга в деле того, что епископы, первыми подавшие идею церковной унии, решительно отказались от нее, перейдя на сторону Православия, принадлежит К.К. Острожскому: именно князь примирил епископа Гедеона Балабана с братством и инициировал переговоры с епископом Перемышльским Михаилом. И сегодня, отмечая память Константина Острожского, мы должны помянуть и этих выдающихся деятелей Церкви, особенно Гедеона Львовского, 400 лет со дня кончины которого приходится также на нынешний год. В каноническом плане возвращение двух епископов в лоно Православной Церкви означало, что Церковь в Западной Руси сохранена во всей полноте. Даже если бы князь Острожский ничего не успел сделать, кроме этого дела, его заслуга перед Церковью была бы неоценимой. Окружное послание княза Острожского в итоге определило радикальное размежевание православных Речи Посполитой на сторонников и противников Брестской унии» [101] https://zapadms.su/zaprus/tradbl/48-2010-07-07-10-50-49.html .

«Православное русское сопротивление» в Западной России состояло из православного русского аналога «Шинн Фейн» (легальное сопротивление) и ИРА — «казаков-русских ирредентистов».

«Православный русский Шинн Фейн» — это православные русские аристократы, работавшие в государственных структурах Речи Посполитой, но использовавшие свое служебное положение в интересах грядущего воссоединения Великой, Малой и Белой России.

В белорусской газете «Телескоп» [102] http://teleskop-by.org/2018/07/02/neonilla-pasichnik-pamyatnikrusskoj-diplomatii/ я нашел материал киевского историка Неониллы Пасичник о таком православном русском «коллаборанте», как Адам Кисель, русский аристократ из Рюриковичей, тесно родственно связанный с Гедиминовичами и этим — с Северо-Западной Русью. Именование православного русского политического деятеля Адама Киселя «украинцем» является исторической фальсификацией.

Древний Свято-Успенский Низкиничский мужской монастырь — тихая благословенная обитель всегда отличалась особой благодатной атмосферой, царившей здесь — в одном из живописнейших уголков Волыни. Расположенный на холме монастырь создан в XVII в. православным сенатором Речи Посполитой (Польши), киевским воеводой Адамом Григорьевичем Киселем.

Родовое поместье Киселей на Волыни отдаленно напоминает несохранившийся замок киевского воеводы (статус, сопоставимый в Российской империи с должностью военного губернатора) на горе Киселевке в столице нынешней Украины.

Адам Кисель

В замке у Адама Григорьевича бывал гетман Богдан Хмельницкий. Отношения Киселя и Хмельницкого во все время их переговоров, начиная 1649 годом и впоследствии, носили дружественный характер, о чем свидетельствует сам тон их переписки, хотя она имела значение официальное, т. е. велась между главным комиссаром Речи Посполитой и гетманом войска Запорожского и предназначалась поэтому для сведения не только адресатов, но и многих других лиц с обеих сторон. Об этом свидетельствует и то безграничное доверие, которым пользовался у казаков польский православный государственный деятель Кисель из потомства Рюрика. Несмотря на то, что польские власти часто осуществляли попытки подорвать авторитет перед казаками единственного заметного лица из своей среды, которое могло им пользоваться! Речь идет о казни еще в конце 1630-х годов предводителя казаков Павлюка, якобы за «присвоение им самостоятельной царственной власти над всей Украиной» — так в Речи Посполитой называли земли Малой Руси, включая и территорию Галицко-Волынского княжества, отторгнутые ею от Московского царства. Именно Адам Григорьевич убедил храбрых повстанцев вступить в переговоры с польским правительством, прекратить сопротивление и, поверив шляхте, сложить оружие взамен на сохранение жизни. Ведь жизнь — это самая большая ценность, дарованная человеку Творцом: так учит христианство, а не только его Восточная ветвь — Православие. Увы, шляхетство проигнорировало обещания своего православного парламентера… Предводители казачества были казнены… Публично… Виновным оказался Кисель…