Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

Преемник Петра Могилы митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, Экзарх Константинопольского Патриарха Сильвестр Коссов был активным противником восстания Богдана Хмельницкого и объединения Гетманщины с Русским царством. Поэтому в его лице Адам Григорьевич не находит союзника и действует через глубоко православных русских аристократов, чаявших возвращения русских казаков Речи Посполитой в лоно Матери-Церкви, понимая, что папская уния фактически подчинила Риму ослабленный турками Константинополь.

Потомок святого равноапостольного князя Владимира, воевода киевский не только размышлял о судьбе Православия, подвергавшегося притеснениям, но и активно выступал в сенате в защиту православных граждан Речи Посполитой. Хмельницкий не мог не понимать, что в вопросе Православия Кисель для него не комиссар правительства, а прямой и вполне надежный союзник. Он не мог не ценить по достоинству и не воздавать справедливой дани уважения гражданскому мужеству, с каким боролся Кисель за свои религиозные убеждения, за свободу их выражения и право исповедания, навлекая на себя даже обвинения в измене. Эта сторона деятельности Адама Григорьевича была оценена и государственными людьми Москвы, которые в свою очередь указывали на нее Хмельницкому.

В своих владениях, полученных от Государя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, на порубежье с Московским царством Адам Григорьевич подошел к Трубчевскому уезду нынешней Брянской губернии, вотчине князей Гедиминовичей — Трубецких. А также к Недрыгайловскому уезду, ныне в Сумской области, где земли до революции принадлежали князьям Щербатовым (Рюриковичам).

Вокруг рождения Адама Григорьевича завязались споры, завершившиеся признанием этой датой 1600 года, обозначенного на памятной мраморной доске в храме-усыпальнице. Десятилетием ранее, 23 января 1589 г., при участии Патриарха Константинопольского Иеремии состоялось наречение, а 26 января — торжественное поставление митрополита Иова в Патриарха Московского и всея Руси. Отныне центр Православия переместился из Царьграда в Москву, полтора века спустя после разорения Константинополя турками в 1453 году и падения Православной Византийской империи, созданной святым равноапостольным Константином Великим в 324 году и просуществовавшей более юоо лет.

Оба — Кисель и Хмельницкий, люди глубоко православные — ощутили необходимость воссоединения защитников Православия в польском государстве — казачества — с каноническим Православием, сохранившимся в Русском царстве. К концу XVI в. уже и на древнерусских землях, вслед за греческими, стала осуществляться церковная уния с папством — Брестская 1596 года части православного западнорусского населения Речи Посполитой в митрополии Киевской, Галицкой и всея Руси, бывшей в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Появилась Русская Униатская Церковь. Чаяния о сохранении чистоты Православия в Москве после падения Константинополя, поддержал и Иерусалимский Патриарх Паисий, прибывший по приглашению воеводы Киселя в Киев одновременно с царским посольством из Москвы, чтобы молитвенно укрепить Богдана Хмельницкого. На этом Адам Григорьевич счел свою дипломатическую миссию выполненной.

Воссоединение Запорожья с Московским государством состоялось в 1654 году, через год после кончины Киселя, спустя 200 лет после падения Константинополя. Ныне ставшая по завету монастырем родовая его усыпальница возвышается словно цитадель.

В одной из древнейших православных епархий — Владимир-Волынской, возникшей на землях по пути святого равноапостольного князя Владимира из Киева в Грецию и Византию, находится Низкиничский монастырь — этот уникальный памятник европейской эпохи Ренессанса. Внутри храма-усыпальницы хранится уже 350 лет уникальный «музейный экспонат». Ныне он демонтирован и увезен на консервацию и реставрацию польским Фондом культурного наследия. Это бюст, т. е. скульптурный посмертный портрет Адама Григорьевича Киселя, выполненный из мрамора и алебастра, не поддающихся воздействию копоти свечей и каждения — привычным условиям православного храма. «Скульптурная эпитафия» для православной церковной традиции, безусловно, несколько чужда. Ибо, как мы знаем, «скульптура в храме есть кумир» и поэтому, в Православии принято иконопочитание. Икона — это окно в мир горний. К примеру, каменное надгробье, выполненное в традиционной манере широко распространенных католических надгробий единственного на Правобережье православного князя-Рюриковича Константина Острожского, не сохранилось. А вот святые мощи дедушки князя — преп. Феодора князя Острожского, в схиме Феодосия, почивают в дальних пещерах Киево-Печерской Лавры.

Усыпальница Адама Киселя

(фото А. Казберук)

Позднее в Российской империи возродилась дохристианская традиция посмертных барельефов и горельефов.

Усыпальница Адама Киселя уникальна тем, что воевода киевский оказался единственным после кончины князя Константина Острожского защитником Православия в польском государстве, которому достался опустевший киевский престол Рюриковичей. Древнерусская правящая династия переместилась в Москву после опустошения Киева монголо-татарским нашествием. По мнению историков, если бы не это нашествие, скорее Киеву, а не Москве предстояло быть столицей Российской империи, включившей позднее в свои пределы и Царство Польское на правах широчайшей автономии с сохранением аутентичного названия государства (в отличие от иных двух империй, присоединивших к своим территориям земли бывшей Речи Посполитой).

Гробница-саркофаг Киевского воеводы в крипте храма (существует версия, что гробница принадлежит его брату) сохранилась в первозданном виде: серебряный ее опоясок — это тонкой ювелирной работы (подобно скифской пекторали) батальные сцены изображающие те сражения, в которых принимал участие талантливый военный. Воеводе довелось командовать артиллерией, ибо гробница украшена, словно криптограммой, изображениями пушек. Также видим на опояске палаточный лагерь витязей. Шатровая форма палаток саркофага напоминает шлем древнерусского воина-витязя. Именно такой то ли шатер, то ли шлем украшает и герб воеводы киевского, и возвышается над скульптурным его портретом в храме. Но не только это свидетельствует о древнерусском происхождении рода Киселей.

Следует пояснить происхождение этого прозвища. Летописный боярин Светольд, родоначальник Киселей, возглавлял дружину святого равноапостольного князя Владимира и проявил себя в защите Белгорода во время его осады печенегами в 997 году, десятилетие спустя после принятия древнерусским государством христианской религии. Во времена Киево-Новгородской Руси закваску, всквашивающую тесто, называли «кисель». Прозвище Кисель боярин Светольд получил, применив кисель, т. е. закваску, в военном искусстве! Преподобному Нестору, насельнику Киево-Печерской лавры, сто лет спустя показалась история с киселем важной и с христианской точки зрения, потому и записал ее инок. Когда истощались уже у осажденных съестные припасы, научил их один «старец» (т. е. один из старейшин города) вырыть два колодца. В один поставили кадь с «цежею» (жидким сырым тестом), а в другой — с медовой сытью. Пригласили 10 представителей печенегов в город и сказали им: «Что можете сотворити нам? Имеем бо кормлю от земле: еще ли не веруете, да узрите своими очима». Затем при них черпали из колодцев цежь и сыту, готовили кисель, угостили им приглашенных, отослали еще через них «корчагу цежи и сыты» печенежским князьям. Это убедило их в бесплодности осады Белгорода, от которого они отступили. Так были сохранены жизни тысяч русских людей после того, как христианство стало государственной религией на Руси.