Евгений Петров - Год рождения — 1917

Пришло второе военное лето. В жаркий, знойный день, когда голова шла кругом от дурманящего запаха ландышей, распустившихся под окнами землянки, получил письмо от Коли Лисуна. Друг просил, чтобы я, по возможности быстрее, побывал в «Знамени Советов», так как есть важный разговор.

Письмо заинтриговало. И без этой весточки я жил воспоминаниями о дружном газетном коллективе, тосковал. С Колей Лисуном мы еще прошлым летом совершали маршруты на передовую.

Я завидовал тому, что Коля раньше меня нашел себя в газете. Ему удавалось выискивать какие-то простые и в то же время значительные слова, чтобы описать человека на войне.

Встретил Меня Коля восторженно:

— Пришел! Молодец!

А я с места в карьер:

— Какой же, Коля, разговор? И притом «важный»?

— Новостей полно! О новом приказе Наркома обороны не слышал?

— Нет. Я же работаю в глухой провинции. К нам, на передовую, новости приходят с опозданием. Присели на пеньках.

— Ну так слушай. В приказе товарища Сталина № 227 есть короткие, но четкие слова: «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв». Нам, газетчикам, как нас инструктировали, отныне положено лучше вникать в суть дела и не давать поблажки тем, кто плохо, неумело ведет бой. Это — во-первых!

Во-вторых, наша «Знамя Советов», скажу тебе, сплошная кузница газетных военных кадров. Кажется, еще при тебе откомандировали Евгения Поповкина. Теперь он редактор газеты 27-й армии. Недавно уехал и Юрий Корольков. И тоже редактором в 1-ю Ударную армию. Гильманов — наш ответственный секретарь — редактор фронтовой газеты, которая выходит на татарском языке. Как видишь, ряды наши поредели. Редактор Владимир Борисович Фарберов днем с огнем ищет газетчиков. Пошли к нему. Он, кажется, у себя в землянке.

— Не пойду! Подумает еще, что я напрашиваюсь обратно к нему!

— Чудак! Он же посоветовал тебе написать письмо.

Я ожидал официальной встречи, но полковой комиссар, отложив в сторону бумаги на столе, предложил прогуляться. Придерживая правой рукой трубку, хотя она не дымила и табак, видно, давно уже испепелился, он начал разговор издалека. Полковой комиссар будто извинялся за то, что осенью откомандировал меня в дивизию. Но то, мол, была не его «злая» воля. Он предлагал мне вернуться в «Знамя Советов», теперь уже навсегда…

И снова я в отделе Михаила Строкова. Здесь есть новичок.

— Политрук Александр Калинаев! — лихо отрекомендовался он.

Саше двадцать один год. Он чуть моложе меня, но вид у него болезненный. Странно даже, что июльское солнце не опалило кожу на его лице и руках. Позже он охотно рассказал о себе.

Прошел фронтовое крещение на ближних подступах к Ленинграду, был сапером. Говорят, что сапер ошибается раз в жизни. Пока еще не ошибся. Но подкосил голод. Опух, ноги не волочил. Вывезли по ледовой Дороге жизни на Большую землю. Попал в военно-политическое училище. Двухгодичную программу прошел за несколько месяцев, одним словом, по-военному. Был рядовым, стал политруком. И снова сапером. До войны пробовал перо в многотиражке Вознесенской пристани на реке Свирь. Учился в Ленинградском институте журналистики.

— Выходит, мы с тобой однокашники!

— Вот так номер! Мир тесен! В институте не встретились, нашли друг друга на фронте.

— Ну а как же ты в «Знамени Советов» оказался?

— Случай… В конце апреля сорок второго года фашисты пробились по шоссейной дороге в район Демянска. Они отвоевали узкую полоску земли, по которой подбрасывали окруженным войскам подкрепления и боеприпасы. Эта полоска земли зовется отныне Рамушевским коридором. Там, в горловине котла, есть село Васильевщина. Ему я обязан своей карьерой фронтового газетчика. Не ведомо мне, как узнал о моем газетном прошлом полковой комиссар Фарберов. Только получаю предписание сдать саперную роту и отправиться в танковую бригаду в качестве корреспондента армейской газеты. После боя написал очерк «Танковый поединок». Послал его с нарочным в редакцию. Даже не верится, что с ходу, без правки пошел он в номер. Видно, в угаре написал.

— Как чувствуешь себя в новой обстановке?

— Неловко. После саперной роты вроде бы не у дел. Все сидят, корпят над бумагой с утра до вечера. А у меня вылетят строчки, что из пулеметной ленты, а потом хоть в потолок поплевывай.

— Это поначалу, узнаешь еще муки творчества. Бывает, что за день ни одного слова из себя не выдавишь. А что корпят все — это ты верно подметил. И знаешь почему? Редактор Владимир Борисович не терпит, чтобы люди слонялись без дела. Он при каждом удобном случае дает понять, что журналист должен писать и писать, чтобы иметь большой задел и заметок, и зарисовок, и статей, и стихов, и снимков. Журналист на то и журналист, чтобы писать. Если он этого не делает, то пропащий человек. Он разучится творить. С такими сотрудниками зачахнет газета…

Жизнь в «Знамени Советов» пошла своим чередом. Тот из нас, кто находился не в командировке, а в редакции, никогда не имел свободного времени. Мы «творили» даже в том случае, если в наших блокнотах не было ни единого фактика. Саша Калинаев и я занимали свое рабочее место за крохотным столиком и начинали «создавать образы»:

«На деревьях лопнули почки. Днем опьяняюще душно, а ночью прохладно. Надрывно поют соловьи. Где-то рядом напоминает о себе кукушка. На рассвете парашютиками распускаются подснежники, а вечером сворачиваются. Потянулся к небу колокольчик. Природе нет никакого дела до войны».

Сочиняли так, просто для себя. И не заметили, как пустячные зарисовки вызвали желание соперничать друг с другом, чтобы показать, кто лучше видит детали и мелочи фронтовой жизни.

Кроме организации материалов об опыте боев Саше Калинаеву, Володе Авсянскому, мне и другим «батракам» полагалось доставлять информацию. Заметки, занимающие на полосе несколько строк, должны были стрелять фактами. Они дополняли солидные статьи, давали представление о размахе и разнообразии фронтовых событий.

В погоне за информацией мы, молодые журналисты, всячески изощрялись, стараясь переплюнуть друг друга. Как-то сияющий Саша притащил заметку «Инициатива повара». В ней сообщалось:

«Недалеко от кухни в кустах на толстом пне установлено противотанковое ружье. Повар Анатолий Курганов занимается своей обычной работой.

Но как только в воздухе появляются гитлеровские пираты, повар перебегает от кухни на свою огневую позицию и бронебойно-зажигательными пулями бьет по самолетам врага. Инициатива повара Курганова подхвачена всеми работниками тыла подразделения т. Ланецкого».

Саша утер нам нос, но и мы не остались в долгу. В газете появились такие заметки:

«Комсомольцы подразделения, где политруком т. Смолянский, по-боевому включились в работу по сбору металлолома. Комсомолец Малюков обязался собрать и привезти на своей машине во время холостых поездок тонну черного и 20 кг цветного лома. Ремонтная бригада т. Мочалова — собрать 40 кг цветного и одну тонну черного. Сейчас в подразделении уже собрано 7 т лома».