Евгений Петров - Год рождения — 1917

Игорь Чекин возбужденно рассказывал о своей поездке в 126-ю отдельную стрелковую бригаду. Он не мог обходиться без восклицательных эпитетов. И его можно было понять. Человек почти неделю провел в части, которая формировалась на Урале.

— Какие люди, какие люди! — сыпал Игорь. — Ты даже не представляешь! А главное, мне впервые пришлось увидеть в деле политработников. Как-нибудь напишу о комиссаре бригады москвиче Михаиле Акимовиче Лазаревском. А сейчас одно желание — выплеснуть очерк об агитаторе бригады Иване Ахрамкове. Этот капитан, учитель, родом с Рогачевского района Белоруссии, буквально покорил меня.

— Чем же?

— Я вроде бы писатель, что называется, инженер человеческих душ, а вот так просто, по-человечески, как Ахрамков, не мог бы обходиться с солдатами.

— Чем же поразил тебя этот капитан?

— Напишу — прочтешь. А пока посмотри вот это.

Игорь протянул мне записную книжечку.

— Что это за каракули?

— Записки Ивана Ахрамкова. Выпросил я их на время у капитана.

«Год 1942-й.

Наша 126 осб прибыла на Северо-Западный фронт. Наш участок на передовой в районе Дубовец — Васильевщина. Первое боевое крещение получили в боях за Большие Дубовицы. Атаки прошли без больших потерь. Это у всех вселило уверенность в дальнейших успехах.

2—10. Деревня Замошка должна быть нашей. Такова задача. Взяли!

25—10. Готовился к беседе с бойцами нерусской национальности. Они прибыли в нашу бригаду с пополнением. Большую помощь оказал мне татарский поэт Шариф Мударисов. Он подсказал, что к беседе неплохо было бы достать пиалы, зеленый чай. Пусть парни вспомнят о родной земле, о доме.

Хоть и хлопотно, а это чаепитие надо обязательно устроить. Это единое мнение комбрига Ушакова и комиссара Лазаревского.

27—10. Беседу с пополнением провел. Получилось хорошо, по-семейному.

29—10. Встречался со снайпером Гайфулиным. Парень уже сносно объясняется по-русски. Доложил, что на его счету 77 убитых немцев.

8—11. В бригаду прибыло 56 девушек. Все они из города Троицка. Есть среди них снайперы, санитарки, хлебопеки.

6—12. Идут тяжелые бои за деревню Вязовка.

8—12. В «Знамени Советов» напечатана статья «Парторг в бою». Поучительно рассказывается о боях за Вязовку, об отражении немецких контратак.

25—29.12. Вязовка несколько раз переходила из рук в руки. Осталась нашей!

Год 1943-й.

1—1. Подготовил в деревне Обша вечер самодеятельности. Посмотреть и послушать артистов с передовой не пришлось. Перед началом концерта получил приказ ехать в Вязовку. Оттуда сообщили, что погиб замполит Широв. Он, помнится, москвич. Мне поручили вывезти тело и организовать в Обше похороны.

10—1. Пишу листовку о снайпере Гайфулине. Этот молодчина уничтожил уже 138 немцев.

18—1. Слушал доклад лектора о международном положении. Много любопытного материала. Эхо Сталинградского сражения катится по всему свету. В этот день впервые увидел русские, советские погоны.

10—2. Инсценировали наступление на деревню Запрудно. Погибли Гришанов, Хайкин, Клочков.

19—2. Разведка боем не прошла даром. Запрудно наше! В деревне после перепалок уцелело всего лишь 12 домов. На окраине — немецкое кладбище. 158 березовых крестов. Хороши вещественные доказательства!

23—2. Немыслимо, чтобы в День Красной Армии было столько огорчительных вестей! Убит снайпер Гайфулин, погиб капитан Беликов, москвич, издательский редактор. Ранена Тоня Меньшенина, снайпер родом из Троицка, прибывшая к нам в числе 56 девушек.

В честь праздника у наших воинов гостила делегация трудящихся Челябинской области.

Кинооператор из Москвы делал съемки на передовой.

8—3. Войска фронта пошли в наступление. Наша бригада заняла Рамушево…»

— Ну как? — спросил Игорь, когда я вернул ему записки капитана Ахрамкова.

Я молчал.

— Ты прав. После такого не до разговоров… Будни войны… Пот и кровь… Героизм людей и человеческая трагедия…

Потом Игорь жаловался:

— Не вытанцовывается очерк, хоть лопни. Такого со мной еще не бывало.

— Верю. А ты, Игорь, поразмышляй вслух. Может, вместе и найдем ход.

И Игорь размышлял. Я слушал его не перебивая.

— …Был я с Ахрамковым в роте перед боем. Ночь. Густой туман висел над лесом. Как настороженно ведут себя люди, чувствуется, что враг совсем близко. Побывали в землянке комроты, а потом пошли к бойцам. Ахрамков засветил фонарик и так запросто: «Кириллов, старый холостяк, здравствуй! Как мамаша поживает?» — «Жива, здорова, спасибо!» «Ночь добрая, Петров! Удалось ли тебе разыскать сестренку?» — «Хороший совет вы мне дали, капитан! Пришел ответ из Бугуруслана. Сегодня сообщили новый адрес Анютки». — «Неужели?» — «Точно». — «Ну и прекрасно!» «Как растет дочка, Сазонов?» — «Пишут: бегает, уже лопочет». — «Хорошо!»

Помолчали, а после паузы Ахрамков приглушенно, доверительно сказал: «На рассвете, друзья, атака». Бойцы приняли это сообщение как должное, привычное. Голос капитана окреп: «Бить нам надо, товарищи, немца гада. Бить за счастье наших матерей, сестер и сыновей. Только через победу будут проложены наши пути к дому, к нашим милым родным. Только через победу!»

И ты понимаешь, Евгений, это, оказывается, был митинг перед боем. Я его представлял в виде речей, призывов, клятв. А тут: «Кириллов, Петров, Сазонов…»

Позднее, уже в цепи, слышу, пожилой красноармеец говорит агитатору: «Я сегодня либо мертвым останусь, либо много фашистов порешу». Капитан ответил: «Живым тебе оставаться, живым! Смерть надо побеждать!»

Как прошла атака, мне толком даже не рассказать. Помню, что сначала работали наши орудия, а затем покатилось шальное «ура». Я тоже орал во всю глотку, еле поспевая за Ахрамковым.

Опомнился в немецких окопах. Было тихо-тихо. И вдруг посыпались немецкие мины. Стонали раненые. Ахрамков, заметив, как мертвецки побледнело лицо одного парня, спросил: «Страшно?» — «Страшно, капитан, немцы в контратаку пошли». — «А тебе не приблазнило?» — «Сами полюбуйтесь». И действительно, к позициям, отвоеванным нами у врага, двигались немецкие цепи. «А ну, Гридин! — обратился Ахрамков к командиру пулеметного расчета. — Дай-ка мне свести счеты с фрицами!»

И Ахрамков залег, припал к прицелу.

«Стрелять надо!» — кричит командир расчета Гридин. Ахрамков молчит, как воды в рот набрал. У меня даже холодные мурашки побежали по спине. И тут: «тра-та-та». Гридин кричит: «Падают… бегут!» Ахрамков встал как ни в чем не бывало — и к солдатам: «Закурим, что ли?»

При капитане всегда была наспех обструганная сучковатая палка. С ней, говорил он сам, вроде сподручнее преодолевать топкие болота, искать броды на мелких речках, не сбиться с лесных тропок в ночное время. Бойцы, завидев Ахрамкова, кричали: «Идет капитан с палочкой!»