Ричард Холл - Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2 [litres]

Она спала. Джордж настороженно зарычал. Я прошел через грязную кухню ко входной двери квартиры. Она оказалась заперта и не открывалась без ключа. Я вернулся в спальню.

– Мэнди, проснись! – сказал я, тряхнув свою подругу чуть сильнее. – Мне нужно идти. А дверь заперта.

Она не проснулась, она продолжала храпеть. Джордж громко залаял.

Я нашел связку ключей и вернулся с ней к двери. Ни один ключ к замку не подошел. Я снова вернулся в спальню и включил свет.

– Мэнди, давай, просыпайся! – громко сказал я, начиная психовать. – Дверь заперта, а мне нужно в Новую Зеландию!

Она по-прежнему храпела. Джордж замолчал и теперь глядел смущенно.

Я открыл окно, надеясь, что смогу выбраться через него. Но мы находились на четвертом этаже. Я снова пошел к двери и вдруг услышал: кто-то открывает ее снаружи. В квартиру ввалился здоровенный мужик в черной байкерской кожаной куртке. Он курил и держал под мышкой черный мотошлем.

– Ох, спасибо! – сказал я. – Вы говорите по-английски?

Он встал как вкопанный и озадаченно посмотрел на меня. Я решил, что не время для любезностей: надо было скорей уходить.

– Ну ладно, спасибо, – сказал я и развернулся к открытой двери.

Он тихо и с сильным акцентом произнес по-английски:

– Ты трахался с Мэнди?

– Э-э…

Он швырнул меня на стену и левой рукой схватил за горло.

– Ты трахнул мою девушку?! – рыкнул он, сжав правую руку в кулак.

– Мне нужно в аэропорт, – хотел сказать я, но мешала пережатая трахея. Наконец удалось пискнуть: – Je suis desolé … [35] Я прошу прощения… ( фр.)

Амбал в коже отпустил мое горло и замер с занесенной рукой. Потом его здоровенные плечи опустились. Он уперся взглядом в пол и потряс головой.

– Вали на хер из моей квартиры, американец гребаный!.. – тихо сказал он.

Я бегом пробежал четыре этажа по лестнице и выскочил из здания на пустую улицу. Быстрым шагом прошел два квартала до Елисейских полей и там сел в такси. Меня все еще потряхивало от страха и чувства вины, но мне удалось взять себя в руки.

– К отелю «Софитель» в аэропорту Шарля де Голля, s’il vous plait [36] Пожалуйста ( фр. ). , – сказал я чернокожему водителю.

Мы поспешили прочь из Парижа по пустым улицам под предрассветным серо-голубым небом. Когда отель был уже близко, на радио зазвучала «Why Does My Heart Feel So Bad?» [37] «Why Does My Heart Feel So Bad?» – один из главных хитов альбома Play. Трек был также выпущен отдельным синглом. Для его создания Моби использовал сэмпл «He’ll Roll Your Burdens Away» The Banks Brothers and The Greater Harvest Back Home Choir. Примечательно, что слова в сэмпле звучат: «Why Does My Heart Feel So Glad?», то есть «Почему мое сердце так радостно?», но концепция композиции Моби противоположна по смыслу. Музыкант дал треку название и наложил музыку, соответствующую его замыслу, поэтому у слушателя не возникает диссонанса при прослушивания сэмпла в песне. Сэмпл с композиции «He’ll Roll Your Burdens Away» Моби также использовал при создании трека «I’m Not Worried At All» из альбома 18 . . Я ни разу еще не слышал песен с Play на радио. Эту я сводил на старой дешевой консоли в своей спальне, и тем не менее она звучала совсем неплохо.

– Можно сделать погромче? – спросил я у таксиста.

– Cette chanson? [38] Эту песню? ( фр.) – спросил он на ритмичном афрофранцузском.

– Oui, monsieur, cette chanson [39] Да, месье, эту песню ( фр. ). , – ответил я.

Облака над аэропортом были подсвечены рассветным розовым светом.

Одной рукой мама мешала равиоли в кастрюльке, а в другой держала сигарету Winston. Сегодня я ужинал не с ней: собирался в гости с ночевкой к другу Скаддеру Болдуину.

– Подожду папу Скаддера на улице, – сказал я.

– Там холодно и дождь. Может, посидишь тут?

– Не, все хорошо. Пока! – ответил я и закрыл за собой дверь.

Несколько месяцев назад мы переехали в квартиру на Норотон-авеню, недалеко от отделения добровольной пожарной дружины и в квартале от субсидированного государственного жилья. Наш дом был переоборудованным гаражом – с маленькой спальней рядом с входной дверью, ванной комнатой с душевой кабинкой и крохотной кухней. А еще в нем была лестница, которая вела ко второй маленькой спальне и кладовке, в которой мы смотрели телевизор.

До переезда мы жили в нескольких милях отсюда с бабушкой и дедушкой в их белом доме с колоннами на семь спален, окруженном высокими деревьями и широкими лужайками. Но мама хотела независимости и перебралась в эту квартиру, сляпанную из гаража, – хотя на самом деле не могла себе позволить платить за аренду 85 долларов в месяц.

Мы с мамой были бедны, но, когда жили с бабушкой и дедушкой, я мог приглашать к себе друзей и делать вид, что у меня все в порядке. А теперь наша маленькая семья жила в холодном гараже. Вся мебель в нем была куплена в магазине Армии Спасения или сети сэконд-хендов «Гудвилл». Диван в гостиной одряхлел настолько, что, когда на него садились, на пол сыпались куски поролона.

Я узнал о своей бедности в начальной школе в Дариене. Маленький светловолосый мальчик подошел ко мне и заявил: «Ты нищий!» Мне не нравилось быть бедным в одном из самых благополучных городов США. И мне не нравилось, что я не могу пригласить к себе друзей. Единственный из них, кто бывал в моем новом доме, – Роберт Дауни-младший: его семья тоже жила в гараже.

Мы с мамой были бедны, но, когда жили с бабушкой и дедушкой, я мог приглашать к себе друзей и делать вид, что у меня все в порядке.

Я хотел пригласить к себе поиграть своего лучшего друга Бобби Миллера. Но у него был дом на восемь спален. Он возвышался над рекой, окруженный папоротниками и березами. По стандартам Дариена, Бобби и его семья относились к среднему классу: Миллер-старший занимал пост вице-президента IBM.

Еще один мой друг, Фил, жил в кирпичном особняке в конце длинной извилистой подъездной дороги. Я подслушал, как дедушка говорил об его отце: «Он получил в наследство несколько сотен миллионов долларов и управляет банком». А еще был Грант, его папа владел земельным участком в десять акров и работал в крупной консалтинговой фирме «Lazard Frères». И Дэйв, который жил в старом каменном доме. Его отец был исполнительным директором «General Electric»… И так далее: бескрайнее море обеспеченных родителей и их чистых, красивых детей.

Они играли в теннис. Катались на лыжах. Умели играть в лакросс и хоккей на траве. Они знали, где находятся Бермудские острова. Они летали в Швейцарию. А я никогда не покидал США, но однажды был на свадьбе в Небраске.

Сегодня мой друг Скаддер пригласил меня к себе с ночевкой. Его отец должен был заехать за мной. Я не хотел, чтобы Скаддер, или его папа, или кто-то еще знал, что я живу в бывшем гараже. Так что, когда давал свой адрес, то соврал, что живу в симпатичном доме, что стоял в четверти мили от моего жилья.