Ричард Холл - Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2 [litres]

Самым большим строением и главным зданием в поместье было пятиэтажное шале – десять спален, дискотека, SPA-салон с джакузи на восемь человек, лифт… И никаких соседей на много миль вокруг, только сотни акров заповедных охраняемых лесов. Отсутствие соседей было очень важно, так как в помещении для дискотеки стояла внушительная система усилителей и мощных колонок. Я все еще помнил беснование Билла Сэнфорда 25 лет назад на пороге нашего с мамой дома в Дариене.

На моих вечеринках происходило много всего, что связано с употреблением запрещенных препаратов и чего не терпела полиция. Поэтому в начале подъездной дороги длиной в полмили я установил металлические ворота. Для того чтобы визиты представителей органов правопорядка не были для меня неожиданностью.

Это поместье я купил не только для того, чтобы предаваться в нем разврату. Мне казалось, что моей душе присуща глубина и тяга к Божественному. И полагал, что уединение в лесной тиши будет способствовать моему духовному развитию, а медитация ускорит движение вперед и вверх. Поэтому я читал все больше и больше статей о пользе сосредоточения и созерцания в воскресном «Таймс».

Когда мне было шесть лет, мама пыталась научить меня медитировать. Но безуспешно. В поместье же я собирался заняться этой достойной и полезной практикой по своей воле. Меня не покидала уверенность в том, что стоит начать практиковать повторение мантры «Ом», и очень скоро я стану просветленным. А значит, божественные тайны Вселенной откроются мне сами собой.

Я сидел в винтажном кресле Eames в спальне и смотрел на длинный балкон, засыпанный снегом. Дом стоял в самой высокой точке округа Путнам – из окна во всю стену открывался вид на 50 миль вокруг: все белое, чистое, красивое. Если где-то когда-то и существовало идеальное место для медитации, то оно было именно здесь. Я закрыл глаза и начал размеренно произносить мантру «Ом».

Через 30 секунд медитации меня одолело беспокойство – по поводу того, что моя помощница не заказала на выходные достаточно спиртного. Обычно Фабьен занималась организацией вечеринок, которые устраивались после концертов. Но теперь, когда я устроил небольшой перерыв в гастролях, ее главной обязанностью стал заказ лимузинов – на них я ездил на вечеринки в Нью-Йорке – и отслеживание того, чтобы в моих домах было достаточно алкоголя. Я еще несколько раз повторил «Ом», а потом снова подумал с неожиданной силой: «Хватит ли нам водки?! Принесет ли кто-нибудь экстази?!»

Я решил, что медитация пойдет лучше, если сначала удостовериться, что гостям хватит горячительных напитков. Спустившись вниз, я вошел в винный погреб. Прежний владелец поместья задумывал его как кладовую для продуктов. Но для меня постоянное наличие алкоголя в доме было важнее обеспечения бесперебойного питания. Поэтому я разместил свои спагетти, овсянку и изюм в кухне, в шкафах над раковиной. А в погребе устроил склад алкогольной продукции. Сейчас у меня имелось восемь ящиков «Столичной» водки, десять ящиков красного вина, десять ящиков белого вина, десять ящиков шампанского «Вдова Клико», шестнадцать ящиков пива, восемь ящиков содовой и два ящика тоника.

Мне казалось, что моей душе присуща глубина и тяга к Божественному.

«Такого количества алкоголя хватит, чтобы убить армию, – подумал я, – все в порядке!» Теперь можно было спокойно медитировать. Я вернулся наверх и сел в кресло.

После того, как с моих губ несколько раз слетело слово «Ом», в голову снова пришла неожиданно сильная мысль: «Горячая вода в ванне! Достаточно ли она горяча?!» Я спустился вниз и заглянул в SPA-салон, выложенный белой плиткой и отделанный кедровыми панелями. Светодиодный индикатор нагрева воды в ванне показывал 104 градуса по Фаренгейту. Теперь я был уверен, что в SPA мои гости будут чувствовать себя комфортно.

Я хотел было снова начать медитацию, но понял, что сначала нужно проверить электронную почту: убедиться, что приедут все гости. Я поставил ноутбук на обеденный стол, купленный у разорившейся фирмы. Его резная столешница длиной в 22 фута была сделана из цельного куска розового дерева. Фирма потратила на покупку этого произведения искусства 75 тысяч долларов, а я смог купить его для своего нового дома всего за 10 тысяч!

Я получил множество посланий. Люди писали, что они выезжают, везут с собой водку, наркотики, еду и друзей.

Ладно, теперь, когда для вечеринки все было готово – алкоголь, наркотики, друзья, горячая вода в джакузи, – я мог вернуться к медитации.

Закрыв ноутбук, я вошел в спальню и огляделся. Помещение площадью 1500 квадратных футов было больше, чем дом, в котором мы с мамой жили, когда я учился в средней школе. А на территории 60-акрового комплекса мог уместиться весь район Дариена, в котором я рос. Несколько недель назад мы с друзьями гуляли по лесной части поместья, и я сказал без всякой иронии, что никогда раньше не видел этих чащоб.

У меня были деньги, статус и огромный участок нетронутой земли. Но теперь вся правда заключалась в том, что если я не был пьян или не занимался сексом с незнакомыми партнершами, то не был счастлив. И хотя считал, что мне присуща духовность, никогда не делал ничего духовного. Я никогда никому не помогал и не ставил нужды других людей выше собственных. Какая духовность?! Известность и деньги сделали меня еще одной титулованной самовлюбленной знаменитостью.

Я снова сел в кресло и закрыл глаза. Если мне удастся научиться медитировать, это будет доказательством того, что со мной не все кончено. И, может быть, я найду счастье, которое от меня ускользает.

Я произнес «Ом».

Мне захотелось съесть сэндвич. Я не мог усидеть на месте. Может быть, стоит сходить прогуляться перед просветлением, а потом поесть? И тогда, наконец, я буду готов к медитации?

Я надел ботинки, перчатки, толстое пальто, шляпу и шарф и вышел на улицу. В северной части штата Нью-Йорк зимой тихо (особенно когда у вас нет соседей!) и очень холодно. Сегодня вечером мы с друзьями заполним ледяную тишину грохотом музыки и пьяным ором. В какой-то момент, совершенно обдолбанные, мы выйдем на балкон моего пятиэтажного шале и будем смотреть в темно-синее небо. Мы увидим свое дыхание в ночном воздухе и тысячи звезд высоко над головой. И закричим в бесконечную пустоту. Задует ледяной ветер, хлестнет нас по щекам. Мы поспешим обратно в дом, дрожа от холода и поздравляя себя с тем, что у нас хватило смелости пьяно кричать в черную бездну.

Я спустился с крыльца и направился в северо-восточную часть своих владений. Бывший хозяин поместья говорил, что там есть ручьи; мне хотелось их увидеть. Прошагав 20 минут по хрустящему снегу, я наткнулся на останки какого-то мертвого животного. Какого – определить было невозможно. Крупная туша лежала на снегу без головы, большая часть шкуры была содрана, застывшие внутренности вывалились на снег.