Ричард Холл - Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2 [litres]

Тут же мне вспомнились его слова: «Творчество – это прекрасно!»

После акустического сета я собирался уйти из концертного зала и отправиться к себе в гостиницу, но ко мне подошла красивая женщина с короткими светлыми волосами.

– Привет, я Софи, – сказала она. – Хотите пойти выпить?

«Уик-энд должен быть трезвым и духовным, – тут же подумалось мне. – Но вреда в том, чтобы пойти выпить с привлекательной особой и посмотреть, как живут простые люди Фэрфилда, не будет!» К тому же мне стало интересно, смогу ли я пить как обычный человек, в магическом городе, который спасет мир. Обычные люди употребляют одну или две порции спиртного или одну-две кружки пива и возвращаются к себе в номер.

Софи отвела меня в один из немногих баров Фэрфилда, и я заказал нам по пиву. Бар был таким же чистым и тихим, как и город, в котором он находился. Я уселся рядом со своей новой знакомой на виниловую банкетку, и ко мне вдруг потянулись посетители. Они говорили, что им нравятся мои песни, и спрашивали, что я думаю о Фэрфилде. Эти поклонники медитации были очаровательны: они знали меня в лицо.

Раздав автографы, я повернулся к Софи, и мы стали мило болтать. Я взял второе пиво, как делают обычные люди в обычных барах. Потом подумал, что можно было бы выпить и третье, ведь вечер субботы только начинался, и до моего концерта с Донованом и Кристи Белл была куча времени, почти сутки. Потом я взял четвертое, потому что особой разницы между тремя и четырьмя нет. А потом кто-то купил мне стопку текилы. И еще одну стопку текилы. А подросток в футболке Tool спросил:

– Не хотите пойти на рэйв?

Меня это застало врасплох. Рэйв? В Фэрфилде?!

– Да! – ответил я, мой язык уже немного заплетался. – Да, хочу!

Я сел в машину вместе с Софи и подростком. По дороге он раскурил косяк с подмешанной к нему ангельской пылью, протянул мне, и я затянулся.

Через полчаса поездки по сжатым полям мы добрались до заброшенного зернохранилища на окраине города. Внутри него было нечем дышать от дыма самокруток. Несколько сотен подростков пили пиво и танцевали. Мне показалось, будто машина времени доставила меня в 1991 год. Я притянул к себе Софи и сказал:

– Мы на рэйве в Айове!

Ко мне подошел белый парень с длинными дредлоками на голове.

– Вы Моби? – спросил он.

– Ага.

Он обнял меня. Потом полез в карман и достал таблетку.

Диджей поставил «Porcelain». Софи потянулась ко мне. Мы стали целоваться.

Казалось, что ангар полон сияющих птиц. Янтарные и желтые отблески медленно двигались по стенам. Я сказал Софи, что только что получил откровение: мы оба – звезды и своей нежностью, испытываемой друг к другу, создаем новые светила.

– Мы все сделаны из звезд, – ответила она, улыбаясь.

Мне виделось золотое сияние вокруг ее головы. Я приехал в Айову за духовностью и медитацией, но достиг просветления, сидя рядом с прекрасной женщиной в куче мешков на рэйве.

Софи удалилась за выпивкой, а ко мне подошли несколько подростков-рэйверов.

– Ух ты, вы же Моби! – сказал один из них. – Здорово, что вы здесь.

Я улыбнулся.

Я обнял рэйверов и поплелся в ангар.

Софи подошла и протянула мне пиво.

– Где ты был? – спросила она.

Память отказала мне. Где и с кем я тусовался? Гулял в полях? С какими-то ребятами? Мне казалось, что это было очень давно.

– Искал тебя, – пробормотал я.

Мы снова сели на мешки, взялись за руки и стали целоваться. Потом завороженно смотрели на мигание огоньков цветомузыки. В течение часа. Или трех?..

Музыка умолкла. Огоньки погасли.

– О, не-ет! – протянул я, ощущая холод и отчаяние. – Все кончилось…

Софи печально улыбалась.

– Поедешь со мной в гостиницу? – спросил я. Меня вдруг затрясло от страха остаться одному.

– Моби, я живу с женихом, – с нежностью ответила она.

– Но ты же меня целовала…

– Ты такой грустный! – коснулась она моего лица.

– Ты можешь бросить его?! – с отчаянием спросил я. – Прямо сейчас! Позвони с моего телефона. Пожалуйста, не оставляй меня!

– Нет, мне пора. – Софи решительно встала и ушла.

Я выбрался на улицу и увидел, что почему-то уже наступило утро. Нашел дорогу к полю, служившему парковкой, и обратился к подросткам, что собирались садиться в микроавтобус:

– Я Моби. – Меня трясло, язык заплетался. – Вы меня не подвезете?

По дороге в город один из ребят предложил мне косяк.

Я сидел на заднем сиденье микроавтобуса, дрожа от холода и отчаяния, обхватив себя руками.

Подростки довезли меня до гостиницы. Там постояльцы уже собирались в ресторан на завтрак.

– Моби! – приветливо сказал один из них, подумав, что я вернулся с утренней прогулки. – Давайте к нам!

Я чувствовал себя демоном со сломанными зубами, поэтому только улыбнулся, приветственно помахал рукой и пошел к себе в номер. Там немного полежал на кровати, потом пошел в душ и попытался смыть с себя остатки алкоголя и наркотиков. Я стоял под струями горячей воды, дрожал и без конца повторял: «Что я делаю? Что я делаю?!»

Тихо всхлипывая, я лег на кровать и надел наушники, чтобы послушать «Bryter Later» Ника Дрейка [175] Николас Родни «Ник» Дрейк – британский певец, автор печальных, мрачных песен, которые сам исполнял под гитару. . Мне казалось, что мои тело и мозг необратимо повреждены, но голос Ника успокаивал. Я заснул.

В дверь стучали. Где я? Да, в Айове!

На мне все еще была вчерашняя одежда, и я не помнил, когда лег спать. Тогда было светло, а сейчас темно. Я умер? Вроде нет… Каждая клеточка моего тела стонала, и мозг, казалось, плавал в бассейне нашатыря.

– Кто там? – спросил я. Голос прозвучал глухо и слабо.

– Моби, это Дэрон! Ты в порядке?

Я с трудом поднялся с постели и открыл дверь.

– Сколько времени, Дэрон?

– Семь, – ответил он. – Тебе на сцену в восемь.

Он присмотрелся ко мне.

– Ты под кайфом?

– Не знаю.

Я покачал головой и тут же пожалел об этом, потому что чуть не упал. Пытаясь создать впечатление, что чувствую себя нормально, спросил:

– Как день прошел?

Дэрон рассказал, что они с Лорой сходили на аюрведический массаж, медитировали в группе, гуляли и осмотрели сад пряных трав.

– А ты чем занимался? – спросил он.

– Я только проснулся. Долгая ночь была… Танцевал на рэйве.

– В Айове бывают рэйвы?

– Бывают…

На микроавтобусе мы доехали до концертной площадки. За сценой я сел на белый пластиковый садовый стул и попытался перезагрузить мозг с помощью эспрессо. Театр был полон, пришло около тысячи человек. Неожиданно я вспомнил сон, который приснился мне перед самым пробуждением в гостинице. Он был особенным. Важным. Очень важным для меня. С неколебимой решимостью рассказать о нем зрителям я вышел на сцену.

Я стоял под струями горячей воды, дрожал и без конца повторял: «Что я делаю? Что я делаю?!»