Берт Кейзер - Танцы со смертью [умирать в доме милосердия] [litres]

Она смотрит на меня с доброй улыбкой и говорит: «I die» [248] Я умираю ( англ .). .

Когда я ухожу, она дает мне руку и говорит: «Please don’t worry» [249] Пожалуйста, не беспокойтесь! ( англ .) .

За ланчем Яаарсма, что бывает нечасто, распространяется о своей плотской природе: «Я уже почти сорок лет состою членом клуба Стоп-мастурбация . Никогда туда не хожу, но всё еще записан».

«Какой же ты всё-таки предусмотрительный тип», – со вздохом замечает Де Гоойер и рассказывает, как Яаарсма однажды утешил родственницу, упрямо настаивавшую на точном прогнозе для своего восьмидесятилетнего отца: «Думаю, бóльшую половину своей жизни ваш отец уже прожил».

«Ну, – говорит Яаарсма, – бывали еще более скандальные случаи подобных прогнозов». И рассказывает об одном разозленном коллеге, который на настойчивый вопрос: «Сколько моему отцу осталось жить?» – ответил язвительно: «Три года и два дня».

Я полностью согласен с Терборхом в том, чéм люди религиозные отличаются от нерелигиозных. Религиозный человек верит, что, кроме того, что мы имеем дело с самими собой, есть еще кто-то (для Де Гоойера ЧТО-ТО) над/рядом/под нами. Предпочтительнее, разумеется, предлог НАД. Неверующие верят, что мы имеем дело только с самими собой.

«Итак, всё-таки есть ЧТО-ТО НАД нами», – умиротворенно резюмирует Де Гоойер. После этого он хочет перейти к душе, но я от этого уклоняюсь, потому что он всегда чувствует себя обиженным, если нам с ним не удается прийти к согласию.

Если думать представить как танцевать , то он ступает свинцовыми башмаками на паркет и виснет на тебе, вместо того чтобы сделать несколько па вместе с партнером. И тогда получаешь такие непреклонные высказывания, как: «ДОЛЖНО быть что-то! На том стою!» Ну и чего же ты хочешь: танцевать или еще глубже врасти в землю?

Это что-то , за что он так держится, состоит, при более тщательном рассмотрении, из нескольких искаженных понятий с многовековой традицией ошибок и путаницы. И он вставляет это, чаще всего вверх ногами, в волшебный фонарь своего ума и думает, что видит Карлов мост в Праге, тогда как на самом деле речь идет о первом издании Titaantjes [250] Титанчики – рассказ Нескио, вышел мизерным тиражом в 1915 г., получил признание публики в переиздании 1933 г. .

Он не понимает, что стряхнуть с себя традиционное представление в сфере духа – это прекрасно и может стать самым волнующим опытом всей нашей жизни. Он бы увидел тогда, что сбивающая с толку несвязанность понятий душа и переживание смерти или Бог заботится о нас способна быть всего лишь закопченными окнами, скрывающими от нас действительную непостижимость земной жизни: «Не как существуют вещи, но что они существуют».

Но столь далеко он, по-моему, не заходит.

Яаарсма: «Де Гоойер, ты и вправду любишь думать о философских вопросах, но ты никогда не задумываешься над ними».

Хотя его никогда не поймаешь на формулировке, за которую можно было бы ухватиться, сам Яаарсма думает, что мы нечто вроде снов, которые видит вошь, живущая в волосах некоего Гигантского Существа. Другими словами, нечто Гигантское существует, но к нам это никакого отношения не имеет. Так он пытается высказать идею о том, что во вселенной существует нечто великое – и одновременно выразить представление об убожестве всей нашей здешней возни.

Этот пассаж из Лихтенберга [251] Georg Christoph Lichtenberg (1742–1799) – немецкий ученый, публицист, известный своими афоризмами. заставил меня подумать о Де Гоойере: «Es ist schwer anzugeben, wie wir zu den Begriffen gekommen sind, die wir jetzt besitzen: niemand, oder sehr wenige werden angeben können, wann sie den Herrn v. Leibniz zum erstenmal haben nennen hören; weit schwerer aber wird es noch sein, anzugeben, wann wir zum erstenmal zu dem Begriff gekommen, daß alle Menschen sterben müssen; wir erlangen ihn nicht so bald, als man wohl glauben sollte» [«Трудно сказать, как мы пришли к понятиям, которыми ныне располагаем: никто или весьма немногие смогут сказать, когда они впервые услыхали имя господина фон Лейбница; однако будет намного труднее сказать, когда мы впервые пришли к понятию, что всем людям предстоит умереть; оно дается нам не так скоро, как следовало бы думать»].

Но представим себе шута, который, услыхав подобный вопрос, задумывается: «Та-ак, и когда же всё это было, дай-ка подумать».

Виттгенштайн часто прибегает к помощи такого шута.

Глен Бакстер [252] Glen (Colonel) Baxter (род. 1944) – английский карикатурист. просто подписывает свой рисунок: «The day Phoebe discovered man’s mortality» [«День, в который Фиби открыла, что человек смертен»].

Катастрофилия: желание чего-то ужасного, чего-то, что ужасно высоко, ужасно далеко, ужасно грустно, ужасно низко, ужасно опасно, ужасно приятно, ужасно пугающе – лишь бы только ужасно. Это позднейшее ответвление инстинкта исследования молодых животных и важная движущая сила, которая многих врачей вовлекает в эту профессию. Это тяга мальчишки вскочить на велосипед и за оглушительно сигналящей пожарной машиной мчаться к месту пожара.

У менеера ван Рита рак кишечника. Диагноз поставили после недолгого пребывания в больнице из-за его растущей усталости. Его направили обратно в Де Лифдеберг, чтобы мы подумали о том, какие меры необходимо принять. Собственно говоря, нужна была операция, но он этого не хотел. Но и опухоли он тоже не хочет. Он отчаянно обороняется: «Почему я должен подчиняться вашим медицинским законам? Я не дам себя оперировать. Меня поймали в моем собственном теле, а с вашим диагнозом ваши медики загоняют меня еще дальше в острог. И куда меня это приведет, мой дорогой? Я имею в виду, где это кончится?»

– Думаю, что на кладбище.

– Это понятно. Но каким образом я туда попаду?

– Лучше без операции. Посмотрим, куда причалим.

– Думаю, что на кладбище.

Он сразу же начинает составлять заявление на эвтаназию. «Здесь есть также скапулярий [253] См. примечание 176 наст. изд. мне на шею, чтобы, если я отправлюсь в Зандфоорт [254] Известный морской курорт. , меня не извлекали из моря, если чересчур далеко отважусь заплыть. Понимаешь?»

– Скапулярий, вы говорите? Вы по воспитанию католик?

– Конечно, конечно, но мой католицизм далеко отсюда, в шкафу на чердаке, который я когда-нибудь еще раз основательно расчищу.

Де Гоойер был со своим сыном у домашнего врача. У ребенка воспаление миндалин, и он не переставая кашляет. Де Гоойер думал: сделаю всё как следует, не буду сам лечить собственного ребенка. После простукивания и прослушивания женщина-врач порекомендовала проконсультироваться у отоларинголога.

В ожидании консультации его послали за каплями и выдали рецепт, который он зажал в руке. До свидания, следующий, пожалуйста.

И только очутившись на улице, он увидел, что она выписала ему гомеопатическое средство. Он не хотел устраивать сцену, пока был с сыном. Поэтому сначала доставил его домой. Потом, горя праведным гневом, поехал на велосипеде обратно. Сам Де Гоойер вовсе не прочь напустить метафизического туману, тем не менее к сути нашей профессии он подходит достаточно трезво.