Георгий Санников - Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Вечером я зашел к Виктору Белецкому, под началом которого работал в западноберлинской группе. Виктор был такого же мнения, как и я. Решили идти к послу и, как говорится, «просить» за Стрельникова. Ведь в те времена советским людям была известна только одна работа Льва Давидовича — «Уроки Октября».

Петр Андреевич внимательно нас выслушал и дал почитать письмо «заявителя». Нехорошее, злобное заявление. Прав был Стрельников: письмо задевало не только сына посла, а и самого посла Болгарии. В документе утверждалось, что сдававший экзамен ученик говорил, что читал многие работы Троцкого из библиотеки отца и что директор школы Стрельников вел себя слишком ласково и не дал должного отпора высказываниям этого ученика. Автор письма требовал не просто провести беседу со Стрельниковым, а немедленно отправить его в Союз, строго наказать, вплоть до исключения из партии. Нам показалось, что истинная подоплека вопроса была послу известна. Он принял решение пригласить к себе Стрельникова и «заявителя» и уладить вопрос на своем уровне как члена ЦК КПСС. Я уверен, что, принимая это решение, Петр Андреевич исходил из своих интересов: образцовая партийная организация советского посольства и проявление в школе при посольстве у коммуниста-директора Стрельникова «симпатий» к троцкизму — ЧП для посольства и это могло бы как-то отразиться на репутации нашей партийной организации. Может быть. А может быть, и нет. Просто Петр Андреевич мог быть, это все знают, и великодушным, и человечным. И уж наверняка он не сомневался в политической и идеологической чистоте и искренности Стрельникова. Кроме того, он был хорошо информирован о поведении самого Стрельникова на экзамене и дал ему правильную оценку. Посол дипломатично «развел» соперников, и оба по окончании срока командировки в положенное им время выехали в Союз. Как мне представляется, зная характер Петра Андреевича, он наверняка что-то пообещал «заявителю» в качестве «откупного». Потому что оба они, и Стрельников, и «заявитель», еще не раз бывали в командировках в качестве директоров школ, но в разных странах и в разное время. Вот такая случилась история!

Он был одним из моих любимых оперативных контактов. Значительно моложе меня, он успел получить высшее образование, удачно устроиться на работу. Политика была его хобби. Он увлекался новейшей историей, философией, новыми политическими течениями, симпатизировал социал-демократическим идеям, считал, что будущее, как бы ни развивалось общество, рано или поздно придет к социализму. Конечно, он в какой-то мере критиковал наши порядки, возмущался вводом наших войск в Чехословакию в августе 1968 года, но, в принципе, он был «наш» человек. Его мировоззрение соответствовало критериям нашей Службы. В общем, с ним можно было работать, превращая постепенно в политического единомышленника. А самое главное — он был молод, а стало быть, перспективен. Я оберегал его изначально, с самого первого дня знакомства, которое состоялось задолго до этого «злополучного» вечера…

В Западном Берлине у меня было несколько специально подобранных мест встречи, где можно было вечером и в любое время года уютно устроиться и практически быть незаметным для других посетителей. Окраинные маленькие кафе или закусочные в малонаселенных районах, где немного постоянных посетителей и где обычно встречаются, укрываясь от посторонних взглядов, влюбленные или просто те, кому более приятны тишина, мерцание свечи, зажигаемой или не зажигаемой на твоем столике всегда приветливой обслугой.

Как всегда тщательно подготовившись к такой конспиративной встрече и проверившись по заранее проработанным маршрутам, я скоростным видом городского транспорта быстро очутился на совершенно другой окраине громадного города. Встретились, сидим в уютном уголочке. Воркуем. Оба довольны. И встречей, и разговором. Нам было всегда интересно друг с другом. И я уверен — мы оба были искренни.

Два небольших зальчика. Столики так расположены, чтобы посетители чувствовали себя как бы несколько изолированными от соседей. В общем, удобно и то, что нам надо. Сегодня мало посетителей. Рабочий день. Позже народу прибавилось. И вдруг!.. Я уловил брошенный в нашу сторону мимолетный взгляд, быстрый как фото-блиц. Это были две юные девицы. Заняв свои места за столиком, они вновь быстро взглянули в нашу сторону. Я насторожился. Через какое-то время в зал вошла еще одна, на сей раз пожилая пара, явно муж и жена. И они тоже, как бы невзначай, глянули в сторону нашего столика. Сердце мое учащенно забилось. Случайностей быть не могло. Это «наружка». Никто из них больше не смотрел в нашу сторону. Если это «наружка», они убедились, что мы на месте. Они потеряли, очевидно, нас где-то на подходе к этому кабачку. Наверняка вызвали подкрепление и отсюда за нами уже не пойдут. Но вот одна из девиц вновь бросила блиц-взгляд в нашу сторону. Я сконцентрировался и успокоился. Если им даже удалось нас сфотографировать в этом помещении, вряд ли при таком тусклом свете у них получится «читаемое» изображение. Сейчас самое главное ничем не побеспокоить моего визави. Наша встреча практически уже была закончена. Рассчитавшись, мы поднялись из-за стола и направились к выходу. Я сделал несколько шагов по направлению к двери и тут вновь заметил взгляд одной из девиц в сторону уже оставленного нами места. Боже мой! Чуть в стороне и несколько в глубине от нашего столика сидела знаменитость мировой величины. Сам Буби Шольц! Ну кто из немцев, не говоря уже о берлинцах, не знал в лицо этого прославленного чемпиона Германии и Европы по боксу в средней весовой категории! Легендарный боксер! Любимец всего Берлина оказался волею случая в неизвестном, маленьком, затрапезном, в стороне от шумных центральных улиц, сверкающих огнем и светом большого города, кафе. Буби был с молодой девушкой, явно не с женой. Наверняка он, как и мы, попытался укрыться от посторонних глаз, не желая делать свою встречу с женщиной достоянием хорошо знавшей его публики. Он понимал и знал, что, окажись, да еще с юной знакомой, где-то в центре, мог бы быть подвергнут атаке фоторепортеров, срочно вызванных кем-то из посетителей. Такое уже бывало именно с ним, и не раз.

Когда мы уже были на улице, мой молодой друг спросил, заметил ли я сидевшего недалеко от нас знаменитого боксера. Я сделал удивленное лицо и ответил, что нет и что, наверное, мне стоит вернуться, чтобы увидеть воочию спортивную знаменитость, да время торопит. Я ничего не сказал ему о возникшей и вполне реальной опасности очутиться под наблюдением. На этот раз мы расстались с ним несколько позже. На всякий случай я «протащил» его по нескольким проверочным маршрутам, и, убедившись в полной безопасности, мы расстались до следующей встречи. Работа с ним была успешно продолжена.