Георгий Санников - Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Уставшие от ночной работы, просыпались поздно днем. Завтракали, отправляли зашифрованную ночью почту. Почти ежедневно посещал бассейн с термальной теплой водой, благо билет дешевый (вода-то горячая бесплатно!). Дважды выезжали за город, в том числе в знаменитую Долину гейзеров, где расположены два громаднейших, обогреваемых термальными водами парника с овощами и фруктами. Там же бьет на высоту до 30 метров единственный в мире такой мощный гейзер. Храню как дорогие реликвии кусок солевой породы красноватого цвета от этого гейзера и несколько кусков пористой «исландской земли» — внешне похожей на запекшийся каменный уголь.

Чудесная Исландия навсегда осталась в моей памяти. Удивительный мир, ни на что не похожий! Обычный ландшафт острова черного цвета, изредка низкорослые, не более двух метров, березовые рощицы (наши «посольские» и там нашли подберезовики), множество журчащих ручьев, берущих начало у подножий многочисленных сползающих в океан глетчеров. Почти полное отсутствие дорог для транспорта, поэтому в те годы из 40 тысяч легковых автомобилей — 8 тысяч «запорожцев» и «москвичей», проходимость которых позволяла ездить по ровному «гаревому» бездорожью. Кстати, об исландской воде. Центральное отопление обеспечивается термальными водами; что касается питьевой, то используется вода, стекающая от таяния глетчеров. Известно, что этому глетчеровскому льду миллион лет. Утверждают, вода растаявшего глетчера обладает удивительным целебным свойством — омолаживает и улучшает обмен веществ в организме. Интересно, в Исландии практически нет страдающих каменно-почечной болезнью. Наверное, вода помогает.

Как-то завез меня Хрячков на довольно высокую гору с чудесным обзором на Рейкьявик, прибрежные поселки и беспредельную даль Атлантики. При подъеме увидели небольшой грузовичок, а рядом с ним что-то ковыряющих в земле двух молодых парней. Подошли. Я на своем английском спросил:

— Что вы тут делаете? Почему такой странный грузовичок? Отвечают:

— Геологи мы. Сейчас будем обедать.

— А где обед?

— А вон, у вас рядом, под ногами.

Посмотрел я вокруг себя, а от меня в метре из земли парок пробивается и в небольшом углублении вода кипит. Яйца варятся, и банка с консервами разогревается. Чудеса, да и только! Тут один из них говорит товарищу, тихо так, по-русски:

— Странные какие-то эти чудаки-исландцы. Чего им надо?

Мы обалдели:

— Ребята, мы же русские, из Москвы.

— Мы тоже из Москвы, русские, — смеются ребята-геологи.

Такие вот встречи на земле исландской.

Посол Аставин специально организовал ужин для Спасского, где и познакомил меня с гроссмейстером. Таким образом, мой «ввод» в окружение Спасского прошел успешно. Мы долго беседовали и, наверное, понравились друг другу. Борис произвел впечатление своей откровенностью, широтой суждений. Нашлись у нас и общие знакомые по Москве и МИДу. В беседе активно участвовал и наш посол Сергей Тимофеевич, уделявший самое пристальное внимание Спасскому и готовый оказать ему любую поддержку. Встречи посла со Спасским с моим участием проходили почти ежедневно. Встречались мы с Борисом и без посла.

Спасский вместе с командой проживал в предоставленной исландским правительством вилле на берегу океана, отказавшись от предложенного послом своего коттеджа, который был защищен от прослушивания. На исландской вилле Спасский перед встречей с Фишером обсуждал все варианты игры и защиты со своими тренерами и после первых же встреч с Фишером ему показалось, что противнику известны все обсуждавшиеся ранее варианты и ходы. Борис был в недоумении. Мы рассказали ему, что военная база в Кефлявике располагает самой совершенной электронной техникой и организовать прослушивание помещений исландской виллы, даже не ставя в известность исландцев, не представляет никаких трудностей. Спасский же уверял меня в обратном, говорил, что он верит в порядочность Фишера и не допускает подобного. Лишь после наших с послом совместных бесед удалось уговорить Спасского перенести тренировки в защищенное от прослушивания помещение. Ситуация сразу же резко изменилась. Фишер занервничал. Напор его ослаб. Стало очевидно, что противник «слушал» нашего гроссмейстера и информировал своего кумира.

Обследовали мы и кресло, доставленное в Рейкьявик из США по просьбе Спасского, но не нашли в нем ничего подозрительного. Правда, в массивном изголовье под слоем кожи специалисты обнаружили в клее мельчайшие частицы металла, но это вряд ли могло служить экраном для облучения. Договорились с Борисом, что он больше не примет от Фишера «угощений» в виде прохладительных напитков. Получили согласие Спасского и на проведение «психических атак» на Фишера. Так, по нашей просьбе он взял с собой на очередной матч термос с чаем и поставил его на приставной столик. Перед следующей встречей гроссмейстеры играли в теннис. Во время игры Спасский подвернул ногу. Заметив хромоту Бориса, посол предложил ему свою прогулочную массивную трость. Мы уговорили Бориса поставить эту трость рядом со своим рабочим местом. Надо было видеть Фишера! Он глаз не сводил с термоса и трости, чуть не проиграл «термосную», а позже у него возникли трудности и в «тросточной» партии.

Специалисты-медики и психологи утверждают, что мужчине после стрессовой ситуации обязательно нужна разрядка — женщина. Поклонники и спонсоры Фишера и тут «обошли» нас. Зная женские вкусы холостяка Фишера, они подобрали и наняли дорогую проститутку, доставили ее из США (в Исландии нет ни порнографии, ни проституции) на американскую военную базу и держали «красавицу» под специальным присмотром, чтобы при необходимости тут же привести ее к Фишеру. Не пригодилась. Мы с Хрячко-вым телеграммой в Центр высказали свои соображения, и через несколько дней обаятельная, милая и симпатичная, только недавно родившая Борису ребенка пышнокудрая красавица жена самолетом была доставлена в Рейкьявик. Однако было уже поздно. Борису хотя и удалось на каком-то этапе выровнять позиции, Фишер продолжал напористо наступать, и Спасский проиграл.

В своем отчете я указал, что встречу Спасского с Фишером мы проиграли не в Рейкьявике, а в Москве, и детально изложил мучавшие меня мысли. Состав команды со Спасским не согласовывался, в ней не было психологов и психоаналитиков. Из нескольких тренеров, входивших в команду, один был ему органически неприятен и вызывал раздражение, серьезно влияющее на психическое состояние нашего игрока. Не было и семейной поддержки, так важной для спортсменов. Позже товарищи рассказывали мне, что якобы именно после этой печальной для советского спорта встречи Спорткомитет стал широко практиковать использование психологов и чаще направлять вместе со спортсменами их жен. Если это так, то я рад, что мой труд был не напрасен.