Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Ну, вот и расплачивайся!

Будешь умнее в следующий раз.

Крепко запомнились слова В.И. Ленина из его книги «Государство и революция»:

«Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной…, тем быстрее начнёт отмирать всякое государство».

Путь к коммунизму лежит через всемерное развитие демократии.

Так учил Ленин. Почему же об этом забывают даже партийные руководители?

И забывают слишком часто…. А вот снова из Устава нашей партии:

«Член партии имеет право… свободно обсуждать на партийных собраниях, конференциях, съездах, на заседаниях партийных комитетов и в партийной печати вопросы политики и практической деятельности партии, вносить предложения, открыто высказывать и отстаивать своё мнение до принятия организацией решения».

Вот чем на деле обернулось стремление выполнить этот пункт Устава!

Все мои старания доказать свою правоту разбиваются о глухую стену порочных методов руководства, крепко укоренившихся в период культа личности Сталина. Мне не разбить этой стены без дружной, активной поддержки рядовых членов партии. А её пока нет. И не в нашем коллективе она появится. Поддержка людей, попавших в подобное моему положение, появится, прежде всего, среди рабочего класса крупных предприятий, освобождённого от общественной пассивности могучим движением научно-технической революции, ибо любое творчество невозможно без свободного полёта мысли.

Что же мне всё-таки сейчас делать?

Вспомнились мамины слова: «Тебе ведь не жить, тебе гореть надо».

Нет, родная моя, не дают мне всё время гореть. Время от времени охлаждают. Наверное, для того, чтобы прожила я как можно дольше и увидела торжество того, за что боролась вместе с сотнями тысяч людей страны — простых Советских тружеников.

Так что же мне сейчас делать?

Да ничего пока. Время покажет. У тебя есть семья, дети….

«Соизмеряй свои силы…. О, если бы я умела это делать!»

В окно назойливо стучат крупные капли осеннего дождя. Угрожающе шумит ветер. Осенний ветер….

В стране полным ходом идёт обмен партийных документов. Партбилеты обменяли уже почти во всех первичных парторганизациях посёлка. Получил новый партбилет и наш Пётр. Только в школьной первичной парторганизации пока не выдали ещё никому. Многим из нас пришлось фотографироваться повторно. Но и при повторном фотографировании кое-кто ещё не получился. Случайно, или нет, но не выходят главным образом те, кто голосовал за моё предложение по делу Лепихиной. Ну и я, разумеется. Зато у З.З. Галимова и Берестовых фотографии получились с первого раза. Всем нам, у кого не получились фотокарточки, предложено съездить фотографироваться в город.

Я уже съездила, но фотографию пока не сдаю. Жду остальных.

Эх, вот так бы отбирались люди в партию, как фотографии на партийный билет!

Интересно, сколько ещё преград поставят мне на пути к новому партбилету? Фотокарточка, сомнение в нормальности психики…. Что последует дальше?

— Мама, а тебе когда обменяют партбилет? В последнюю очередь, наверное? — спросил как-то Саша.

— Обменяют…. До конца 1974 года ещё далеко. Да и не такая уж большая разница, новый или старый ты носишь партбилет.

Он с лукавыми искорками в глазах секунду смотрит на меня и, заранее предчувствуя мой ответ, что я прекрасно вижу по выражению его лица, всё же спрашивает:

— Важно, чтобы был билет. Да?

— Нет, Саша, не столько билет важен, сколько то, чтобы ты при любом случае оставался всегда коммунистом.

Он не возражает мне, вполне удовлетворённый моим ответом. Да и по всему отношению его к моему пребыванию в партии именно этот ответ он и ждал от меня.

Быть всегда коммунистом…. Для меня это значит не только иметь партийный билет. Главное — работать, пока есть у тебя силы, как можно полнее отдать себя общему делу, быть всегда человеком, которому до всего есть дело, который за всё в ответе, который живет, прежде всего, интересами народа.

Я и старалась быть такой всю жизнь. А сейчас?

Ну что я сделаю, если мне отрезана всякая возможность что-либо делать?

Хуже, чем в тюрьме. Тяжело….

«А разве тем, о которых писал Дьяков в книге «Повесть о пережитом», было легче? Подумай об этом, — уговариваю я себя. — Сотни лучших коммунистов были исключены из партии и лишены возможности работать на своём месте. Хуже: были помещены в невероятно тяжёлые условия жизни. Многие из них погибли. Кто ответил за их смерть? Один ли Сталин только был виноват в том, что творилось от его имени?

Ты стала жертвой отголоска культа личности. В твоих условиях выдержка, терпение и вера в торжество справедливости — прежде всего. Пусть даже если тебе не хватит времени, чтобы успеть добиться возможности что-то делать, и тебе совсем не придется больше заняться по состоянию своего здоровья общественно — полезным трудом — не беда. За тебя есть кому продолжить его», — убеждала я себя.

Почему книгу «Повесть о пережитом» сейчас трудно стало найти? Её не переиздают, но она ходит в народе, бережно хранимая, передаваемая из рук в руки.

Всё ли я испробовала, чтобы остаться в строю?

Кажется всё в моих условиях. Что же мне ещё остаётся делать? К кому обратиться за помощью, чтобы мне вернули возможность заниматься общественным делом, к которому лежала душа? Опять писать? Бесполезно. И так уже называют кляузником.

Сейчас почему-то стало безразличным, выдадут мне новый партийный билет или нет. Лишив возможности вести активный образ жизни, тем самым меня уже лишили звания коммуниста. Какой я коммунист, когда сижу в четырёх стенах, в своём личном хозяйстве, имея в запасе какое-то количество сил и возможностей ещё что-то сделать на общую пользу, кроме воспитания своих детей.

Представится ли мне когда-нибудь возможность снова быть настоящим коммунистом?

«А выдержка, способность не поддаваться унынию, не хныкать, когда тебе трудно — это ведь тоже черты коммуниста. Ты должна сейчас их укрепить в себе, как никогда. Ты не имеешь права уходить из строя, если ты коммунист. А ты всегда была им. Ты не сможешь, ну просто тебе нельзя быть какой-то другой. Не хныкать! Не унывать! И не криви душой: тебе совсем не безразлично, выдадут тебе новый партбилет или нет».

Из Министерства здравоохранения пришёл ответ на моё письмо.

«Уважаемая Анастасия Николаевна!»

Ишь ты, как обращаются!

«Министерство здравоохранения Удмуртской АССР сообщает, что факты, изложенные в Вашем письме, проверены врачом-терапевтом первой Республиканской клинической больницы тов. З. Ильченко, совместно с заместителем главного врача Красногоркой центральной районной больницы тов. В. Плетенёвым, хирургом районной больницы тов. А. Батуевым, 3-м секретарем РК КПСС Красногорского района тов. Л. Зориной с выездом на место…»