Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Семья моим детям уже не нужна. Не отец, и, пожалуй, не я стали сейчас примером для подражания остающихся ещё под родительской кровлей двум младшим сыновьям, а старшие братья. На их примере я учу младших, что хорошо, и что плохо.

Скоро для всех детей уже не мы, а трудовой коллектив станет их воспитателем, не мы, а коллектив будет заботиться об организации их труда и отдыха, не в семье, а в коллективе будут черпать они для себя радость и поддержку. Коллектив времени всемерного развёртывания научно-технической революции будет оберегать их от всего дурного и укреплять хорошие, нужные для всего коллектива качества.

Всё больше и больше становится ненужной и мучительной наша совместная с Петром жизнь.

Пока мы трудились, различия в наших убеждениях не проявлялись с такой силой в обыденной жизни. Сейчас мы оба на пенсии и, как никогда, эти различия сказываются в повседневной жизни. Его всё больше и больше тянет дом, личное хозяйство, выпивка. Всё меньше и меньше интересуют его дела общества. Меня же всё больше и больше тянет от личного хозяйства и четырёх стен в гущу общественной жизни. На смену приходит постоянное недовольство друг другом, усиливающееся с каждым днём.

В семье и для оставшихся детей создаётся ненормальная обстановка: постоянно убитая, подавленная, часто болеющая мать и недовольный отец. Семейные отношения стали тормозом для дальнейшего формирования духовного облика наших детей, и они должны быть прерваны.

Пётр не смог подняться до моего духовного развития, — для этого необходимо было образование, а я не могу опуститься до его, потому что сделать это — значит, признать побежденной нашу идеологию, дать возможность восторжествовать идеологии старого мира.

Это невозможно, этого просто не может быть. Я никогда не допущу, чтобы на моей жизни демонстрировалась сила и мощь старых, отживших убеждений.

Новое всегда побеждает. Пусть же оно одержит победу и в моей жизни!

Решение, уже 1974 год сделать переломным годом, пришло как-то сразу.

И словно груз спустился с души: слишком уж обострились все отношения, обострились настолько, что не сделать этого — значит признать себя побеждённой, значит умереть….

Нет! Сдаваться рано. Я не всё ещё испробовала, чтобы вернуться в строй, чтобы не смотреть со стороны, как кто-то другой будет вести бой со всем, что мешает движению вперёд, а самой активно участвовать в этой борьбе, пока могу. У меня есть ещё силы.

Устав нашей партии требует «смело вскрывать недостатки и добиваться их устранения, бороться против парадности, зазнайства, самоуспокоенности, местничества, давать решительный отпор всяким попыткам зажима критики, выступать против любых действий, наносящих ущерб партии и государству и сообщать о них в партийные органы, вплоть до ЦК КПСС».

«Вплоть до ЦК КПСС». Вот туда я и обращусь и не напишу, а пойду сама, пойду с Уставом в руках.

Вы думаете, господа Соловьёвы, что сломили меня? Ничего подобного! Я жива и по-прежнему полна решимости продолжать борьбу за торжество справедливости. И посмотрим ещё, кто будет торжествовать победу.

Итак, кончается старый год. На пороге маячит Новый.

Пусть для всех честных людей он будет годом новых побед и новых свершений! Пусть будет таким он и для меня!

Впереди предстоит борьба. И я готова снова вступить в неё, полная уверенности в победе. Иначе и быть не должно.

От души радуюсь, что с годами не теряется во мне стремление к полной, содержательной жизни, решимость бороться за торжество разума, свободного, творческого труда и справедливости на земле.

Я счастлива тем, что живу, потому что жизнь — это, прежде всего борьба, и она никогда не кончается….

Вместе с миллионами людей моей земли я приветствую начинающийся новый, 1974-ый год!

Для людей, идеология которых есть идеология борца за новое, лучшее, передовое — марксистско-ленинская идеология — характерно высокое чувство долга и ответственности за всё, что совершается вокруг, высокая общественная активность. Такой человек не сможет пройти равнодушно мимо зла, в какой бы форме оно не проявлялось, не может не заметить хорошего.

За последние годы довольно широкое распространение получили иждивенческие настроения, критиканство. Это не так и это не эдак, этого мало и этого не хватает, — то и дело слышишь от людей.

— А что сделали лично вы, чтобы было так, как лучше, что и где предложили взамен, где и как исправили положение или хотя бы попытались сделать это? — Задаешь обычно в таких случаях вопрос.

— Что я? Я — маленький человек. Есть на это повыше меня. Пусть они и думают.

— А вы, выходит, в сторонке? Критиковать легко, это каждый может, а ты вот подумай, как сделать лучше, посоветуйся с товарищами, да и попытайся исправить положение. Если не сможешь — тогда и возмущайся, и высказывай вслух своё возмущение. Если же ты не сделал ничего, чтобы не было того, что тебя возмущает, ты не имеешь права, на возмущение. Нет его у тебя, и никогда не будет и в том случае, если ты не вкладываешь свой труд в общее дело. Считаешь себя маленьким человеком? Тогда молчи и будь доволен тем, что тебе дают. Почему кто-то, а не ты, должен чего-то добиваться, бороться с недостатками, со злом, не щадя себя, а ты пользоваться готовеньким?

— Один в поле не воин….

— И один бывает в поле воин, это, во-первых, а во-вторых, разве только ты один недоволен этим? Вот и объедини всех, кто не согласен с чем-то. У нас много возможностей высказать своё недовольство существующим, внести своё предложение. Можно попросить депутата поставить вопрос на сессии, можно написать в любую газету….

— Ну, уж писать-то я никуда не буду.

— Тогда можешь высказать свои соображения на собрании.

— Да-а, высказать…. Сунешься, да неправильно скажешь. Тебя же осмеют только. Да ещё можешь и отношения с начальством испортить. Будут тебя потом клевать на каждом шагу.

— Ты боишься этого?

— А что? И боюсь. Я ведь тоже человек и хочу спокойно жить.

— Тогда и не возмущайся ничем. Сиди в своём гнезде и жди, когда для тебя чего-то добьются другие. Будто они не хотели бы спокойно жить! На готовое мы все горазды.

Так обычно заканчиваются мои споры с теми, кто хотел бы остаться в стороне от борьбы. Нет, не умею я ладить со всеми людьми. Из себя выводит такая психология «маленького человека», а по сути обыкновенного обывателя. Ещё лучше, если он молчит, хуже, когда начинает защищать свою позицию. Попробуй при таком человеке выступить против чьих-то незаконных действий!

— Вам-то чего? Больше всех, что ли надо? — убеждают меня и подобных мне.