Александр Петрович Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1

Я довольна, что ослабление позиций таких, как Хунзанов, и таких, как Галимов, и усиление позиций Казанцевых есть и моя заслуга. Такой удел, какой постиг Хунзанова и какой постигает Галимовых, ожидает всех, кто не хочет идти в ногу со временем, не понимает требований его и не может понять их в силу своей крепко укоренившейся приверженности ко всему старому, отжившему и отживающему. Наше время наступает, их отходит.

С этим, я начинаю новый 1980-ый год, полная свежих сил и уверенности в своей правоте, в правоте тех устоев, какие прививала, во всяком случае, старалась привить, своим детям и своим ученикам.

Эх, если бы не моя болезнь! Как она мешает мне сейчас!

Рвусь всей душой в бой, а сделать ничего не могу. Но ничего, когда-нибудь и болезнь пройдет. Я еще успею что-нибудь сделать. Сделать во имя быстрейшего достижения лучшего будущего для детей, для всех детей. И когда я подписываюсь под своими корреспонденциями — «Многодетная мать», я всегда имею в виду не только своих детей и пишу не только от себя лично, но и от имени всех матерей, кому дорого будущее наших детей. Ради их будущего воюю со всеми недостатками и отрицательными сторонами нашей жизни, ради них отстаиваю нашу, коммунистическую мораль и буду отстаивать. Только надо подлечиться. Главный бой еще впереди.

Как-то я разговорилась с замужней уже дочерью состоятельных родителей. Замужем она 2 года. В их семье растет дочка. Во всем чувствуется материальный достаток. Сказывается помощь родителей. Молодые мечтают иметь автомашину.

— Вот накопите деньги, поживете несколько лет поэкономнее, и машина будет, — говорю я.

А у нее свои расчеты.

— Чего это мы будем копить? Родители должны помочь. На то они и родители, чтобы нам помогать.

Меня прямо-таки покоробило такое определение роли родителей.

— Вот вы как смотрите на родителей! — не удержалась я.

— А что? Если они имеют возможность, пусть помогают. Кому им помогать-то, если не нам.

Больше всего боялась, чтобы в моих детях не развились вот такие иждивенческие настроения. Хотелось, чтобы на нас дети не смотрели, как на источник доходов, а под словом помощь не имели бы в виду только материальную помощь.

И кажется, мне удалось воспитать в детях сознание того, что они могут рассчитывать только на свой труд, как источник материального благополучия. Наоборот, дети считают своим долгом чем-то помочь нам.

Расскажу, как воспитывалось в детях такое отношение к нам.

Запросил как-то сын, тогда ещё ученик 9-ого класса, магнитофон. Почувствовал, что в семье он остался один и что у нас есть такая возможность — купить ему магнитофон.

— У других ребят-то мотоцикл есть, а вы магнитофон не можете мне купить, — упрекнул сын меня.

— Зачем тебе магнитофон? Совсем он тебе не нужен, — отвечаю.

— Вам не нужен, а мне нужен.

— Что тебе нужно, будешь покупать тогда, когда будешь сам работать, а сейчас, будь добр, довольствоваться тем, что мы считаем для тебя нужным, — твердо ответила я на притязания сына.

Больше подобных разговоров не было.

Если дети выросли требовательны, мы сами в это виноваты.

Часто ли мы говорили им о том, что наши деньги — это деньги, заработанные нашим трудом, и распоряжаться ими, только мы имеем право.

А как часто среди родителей встречаются и такие разговоры:

«Ладно, я уж как-нибудь и в этом прохожу. Давай ему (ей) купим», говорят мне родители часто при детях.

Дети быстро усваивают это: «Мне в первую очередь, родители и так проходят».

Я всегда решительно пресекала попытки детей рассуждать таким образом.

— Тебе новое купи, а отец будет в дырявом ходить, да? А ведь он работает, — убеждала я сыновей.

Не разрешала и отцу идти в этих случаях на уступки детям.

Купил как-то раз отец меховую куртку, о которой давно мечтал. Приехал сын примерил на себя.

— Как раз мне подходит. Только пуговицы перешить.

— Э-эх! И тебе не совестно? — покачала я головой. — Отец всю жизнь мечтал о такой куртке. Наконец-то удалось купить. И вот ты готов взять ее у него. Сам бы должен достать для своего отца, а ты купленное-то готов взять. А еще сыном называешься, — стыдила я.

— Я что, я ничего. Только примерил, — оправдывается сын.

-То-то, примерил.

Подобных случаев, присвоить приобретенную вещь, в семье больше не повторялось.

Некоторые родители стараются откупиться от своих детей, показать себя этакими добренькими, заботливыми по отношению к ним. Это особенно замечается за пьющими родителями. Они лишают детей того, что им действительно необходимо для их правильного воспитания и развития, и приобретают, может быть, совсем не нужное, идя на поводу своих детей, развращая их души, прививая самые отрицательные качества и понятия.

После той Маринкиной писульки, написанной, конечно же, под воздействием ее матери — моей падчерицы, связь со Светланой и ее дочерью прекратилась. Слишком велика была обида на незаслуженное оскорбление.

Но выбросить из души свою незваную дочь я так и не смогла. Вместе с родными детьми она прочно заняла в ней свое место. И неудивительно, как и в родных детей, воспитывая, вкладывала в нее свои убеждения, нравственные принципы и нормы поведения, вкладывала часть своей души.

Временами приходила в голову невеселая мысль: «Поди уже совсем и думать забыла обо мне, да и кто я теперь такая для нее? Зачем я ей, раз не помогаю и не хочу помогать, как и всем детям, материально». И ее, и всех остальных учила добиваться материального благополучия своим собственным трудом, ни на кого не надеясь. Духовной же связи, как я думала, Светлана не признавала. Всегда помнила ее слова, сказанные ей о своей родной матери:

«На что она мне мертвая-то!» А я уж и подавно не нужна.

«Ну что же, выращена, выучена, сколько было можно, живет, работает, имеет свою семью. Стоит ли думать о какой-то мачехе, если уж о родной так сказала», — с грустной покорностью судьбе думалось мне.

Слышала от сына, живущего с падчерицей в одном городе, что она получила приличную благоустроенную 2-х комнатную квартиру, что дочери ее после окончания 8-ми классов учатся в медучилище, в городе Алапаевске.

«Ну вот, и совсем хорошо», — окончательно успокоилась я. Время от времени навещала сына, но к дочери не заходила: не хотелось напоминать о себе. Забыла и ладно.

Не зашла я и на этот раз. Да и приезжала к сыну всего дня на три.

И вот совершенно неожиданно получаем письмо такого содержания:

«Привет из Верхней Салды. Здравствуйте родные. Извините, что решила вас побеспокоить, не вытерпела. Видела Свету, она мне рассказала, что приезжала мама, и не пришла даже. Ну сколько она может сердиться и дуться на меня, нельзя же так всю жизнь помнить зло, неужели только и было плохое, я бы на ее месте пришла и посмотрела, как мы живем. Квартиру получила, девчонки выросли уже большие, неужели сердце нисколько не болит, у меня бы душа не вытерпела. У меня, может, больше обид, но я так долго не могу терпеть обиды. У меня все прошло давно, а она все держит обиды, наверное, хватит сердиться друг на друга, ведь, кажется, не чужие. Писать больше пока не буду, если посчитаете нужным, напишете, а если нет, дело ваше, конечно, я тут не в силах, ничего не поделаешь. Посылаю Иринку и Маринку, если примете. Посмотрите, какие они.