Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

« В 88-м, когда Старостин его убрал, все ведь было ой как непросто, — говорит Ловчев. — Бесков всегда был с воинским званием — и хотел стать генералом. В «Спартаке» никак не смог бы до генерала дорасти — значит, надо было возвращаться в «Динамо». А в тот момент бело-голубые немножко «валились», и какие-то динамовские руководители в середине сезона вели с ним переговоры. В тот момент Бесков и написал известное заявление об уходе.

Заявление это ему не подписали, Константин Иванович продолжил работать со «Спартаком». А Бышовец, возглавлявший «Динамо», в тот момент поехал с олимпийской сборной в Сеул и завоевал золото. Естественно, о том, чтобы его уволили из «Динамо», больше не могло быть и речи. Место «закрылось», и о том, чтобы уйти из «Спартака», Бесков уже не задумывался.

Но неподписанное заявление-то не уничтожили! Ближе к концу года игроков вызвали в ЦК партии, где они начали на Бескова «переть». Там им и рассказали о заявлении, которое он подал. Ряд футболистов во главе с Бубновым, раньше не знавшие об этом, высказались за то, чтобы просьбу тренера удовлетворить. Об этом доложили Бескову, и тот начал разбираться с теми, кто его в высоких инстанциях критиковал.

После окончания сезона, в котором «Спартак» занял четвертое место, Бесков уехал отдыхать в Кисловодск и оставил Старостину обширный список игроков на отчисление. А Николай Петрович всегда был на стороне игроков. И вместе с людьми из инстанций, которые выслушали мнение команды, начал Бескова убирать.

Позвонил он одному известному тренеру, который находился в уважительных отношениях с Бесковым. Тот тут же позвонил ему и сказал, что на его место подыскивают тренера. Константин Иванович немедленно примчался из Кисловодска, а его ни в каких кабинетах не принимают. Так Старостин, которому было под 90, убрал почти 70-летнего Бескова.

У Николая Петровича был нюх, он не ошибался. И прикрывал тренера-новичка своей широкой спиной. И когда в 89-м году «Спартак» с Романцевым в его первом же сезоне выиграл чемпионат СССР, то победил не Романцев, а Старостин! Победил в принципиальном споре с Бесковым, теми же игроками, которые у него выступали. И будь Старостин рядом с нынешними молодыми тренерами, то им было бы несравнимо легче ».

Если историю о том, что Бесков собирался убирать восемь игроков основы, можно назвать канонической, то о намерениях Константина Ивановича убрать… самого Старостина я услышал только от Никиты Симоняна:

« Освободили Константина Ивановича из «Спартака» потому, что он сам хотел уволить Николая Петровича, а также Юрия Шляпина и директора базы в Тарасовке. Летом Бесков написал заявление об уходе — его не удовлетворили, но не разорвали, а положили под сукно. А потом, когда он хотел провести против них эту акцию, — вытащили. Так мне, по крайней мере, рассказывал сам Старостин ».

Перед самой большой дилеммой оказались ветераны «Спартака», прошедшие с Бесковым огромный путь. И они выбрали команду.

Добрейший Федор Черенков вспоминал:

« В списке на отчисление, который Бесков оставил Старостину в конце 88-го года, меня, насколько знаю, не было. Но я встал на сторону ребят. Стеснялся этого, однако встал. Мне было сложно на это решиться, но я не представлял себе, что восемь человек основного состава будут отчислены. Не мог вообразить, как же это вся команда, с которой выходил на поле, и за год до того стал чемпионом, перестанет существовать.

Константин Иванович, повторяю, многое для меня сделал. Просто тогда был момент, когда надо было выбирать. Или тренер, который научил тебя всем тонкостям футбола, — или ребята. Ни одно, ни другое не принесло бы полного удовлетворения, в любом случае я бы понес какие-то внутренние потери.

К счастью, обиды со стороны Бескова и его жены Валерии Николаевны не последовало. Наши отношения не изменились. Как-то после ухода из «Спартака» Константин Иванович с водителем ехал на стадион «Локомотив», а я шел туда пешочком. Бесков притормозил: «Федор, как дела? Садись, подвезу…»

Сергей Родионов добавил:

« Понимаю, о чем говорит Федор. Сам был в такой же ситуации, и она была очень сложной. Авторитет Старостина был непререкаем. Он был для нас и папа, и дедушка, а для многих и прадедушка.

Хорошо тут другое. Через год мы с Федором приехали к Константину Ивановичу поздравить его с днем рождения. И он эту тему в принципе не поднимал — принял нас радушно. С тех пор в наших отношениях все было в порядке. До этого какая-то недосказанность оставалась. И у каждого внутри сидело то чувство, о котором вам говорил Федор, в том числе и у меня. А потом съездили к Бескову домой, на Маяковку. И камень с души упал ».

Стоит узнать и мнение Рината Дасаева с Вагизом Хидиятуллиным, которые ко времени отставки играли уже соответвенно в «Севилье» и «Тулузе», но оставались частью того «Спартака».

Дасаев:

« Будь я в Москве, постарался бы как-то помочь ему. Сделал бы все, чтобы он остался. Когда уезжал — не было ощущения, что над ним сгущаются тучи. Я благодарен Константину Ивановичу за все, что он для меня сделал, и очень рад, что судьба свела меня с ним.

Да, его нельзя назвать легким человеком, и определение Бескова как диктатора, пожалуй, справедливо. Тогда мы про себя могли ворчать, но теперь понимаем, что он был прав, и говорим ему «спасибо». Мы продолжили общаться и потом. Я приезжал к нему и домой, и в больницу, когда в 90-м он с тяжелым приступом аппендицита лежал… »

Хидиятуллин:

« Если Старостин уволил Бескова, это не значит, что Деда все поддерживали. Он один взял и уволил. Никто из игроков противиться Константину Ивановичу не мог. Хотел бы я посмотреть, чтобы кто-нибудь ему сказал: «Знаете, вам пора уходить на пенсию!» И когда говорят: «Крепость начала рушиться изнутри», — это означает, что прежнее единство между двумя великими людьми нарушилось, и они стали дожимать друг друга. Верх взял Старостин.

Хотя их противостояние, пока я был в команде, внешне было незаметно. Дед как приходил на установки и говорил последнее слово — так и продолжал это делать. Да и вообще, Старостин — интеллигентный, умный человек, он никогда виду не подал бы, что что-то неладное происходит! Какие-то нотки недовольства так или иначе услышишь — здесь же я не видел ничего.

Со здоровьем у Бескова не было ничего страшного. Да, на некоторые дальние выезды он не летал. Но каждый год, сразу после окончания сезона ездил в Кисловодск в один и тот же санаторий — и возвращался как огурчик. А то, что под таким прессом, как у тренера «Спартака», давление прыгало — так у кого бы в его положении оно не скакало!

В общем, смена тренера произошла уже без нас с Ринатом, и нашего мнения — оставлять Бескова или нет — никто не спрашивал ».