Елена Вайцеховская - Фигурное катание. Стальные девочки [litres]

Приезжать в ЦСКА к Буяновой я любила. Лена позволяла задавать любые вопросы, не пытаясь уходить от ответов. Могла сама позвонить вечером и спросить: «Слушай, тут ситуация у меня такая сложилась… Что ты по этому поводу думаешь?» И я прекрасно понимала: дело вовсе не в том, что конкретно мое мнение она как-то по-особенному ценит. А всего лишь в желании получить максимум возможной информации и, соответственно, быстрее понять, какой следующий шаг предпринять.

Все интервью с Леной начинались стандартно: она открывала дверь тренерской собственным ключом, тут же начинала метаться по комнате, включая чайник, доставая кофе и кофейные кружки, раскладывая какие-то бумаги, отвечая то на телефонные звонки, то на вопросы то и дело заглядывающих в комнату людей. Периодически она фыркала, глядя на мой диктофон:

– Да подожди включать. Сейчас присяду и поговорим спокойно.

– Как у тебя сил и энергии на все хватает?

– Когда себя преодолеваешь постоянно, подталкиваешь, то в жизни все воспринимается спокойно. Окружающие, бывает, начинают о своих проблемах рассказывать, я же понимаю, что для меня это – вообще не проблемы. Часто ловлю себя на мысли, что даже не задумываюсь о том, о чем задумываются женщины моего возраста.

– Может, это связано с тем, что у тебя была тяжелая спортивная жизнь?

– Ха! А у тебя – легкая? Она разве вообще легкой бывает?

– Наверное. Если человек не повернут на спорте.

– Ну а кто из нас не повернут? Тренер, будь он тысячу раз фанат своей работы, никогда не добьется результата, если ученик не горит таким же желанием. Это совсем маленьких детей ломать можно, заставлять их что-то делать. А с 15-летними такое уже не проходит. Я сама начала тренироваться у Станислава Жука, когда мне было немногим более десяти лет. Что может в этом возрасте понимать ребенок? Вот я ничего и не понимала. Мне просто нравилась та атмосфера. ЦСКА, компания фигуристов… Я мучилась, когда наступал выходной. Потому что совершенно не знала, что делать. Вся жизнь на катке проходила. Хотя, если честно, вообще сначала не хотела кататься у Жука. Меня ему порекомендовали, когда он тренировал только пары. Одиночников в группе не было вообще. Только после того, как родители объяснили, что Станислав Алексеевич не собирается ставить меня в пару, я согласилась. Но даже тогда шла не столько к Жуку, сколько в группу, где катаются Роднина и Зайцев. Вместе с ними тренировались Надежда Горшкова и Евгений Шеваловский, все они были намного старше меня. Совершенно другой мир, другое поколение. На самом деле я только сейчас понимаю, как сложно было Станиславу Алексеевичу подстраиваться под работу со мной. Он же до этого вообще с детьми не работал…

В один из ранних приездов я спросила Лену, задумывалась ли она хоть раз, почему на нее обратил внимание самый великий по тем временам тренер мира. И услышала:

– Прыгучесть, наверное. Папа в высоту в молодости прыгал, сын у меня очень прыгучий и легкий. И я была такой же. А главное – помимо прыжков, я была очень «плюсовая», когда доходило до соревнований. Был период, когда я по два месяца лежала в больницах, потом месяц каталась – и ехала на соревнования. Причем не на первенство Москвы, а на чемпионат Европы или мира. К тому же тогда Жуку нужна была именно одиночница. В стране их не было, а он взялся сделать. Ему стало интересно. Как тренер я его понимаю…

Личные спортивные обстоятельства в свое время сложились совсем не в пользу Водорезовой-фигуристки. В самый разгар карьеры ей поставили страшный диагноз – ревматоидный полиартрит. Сначала симптомы никому не казались серьезными, просто иногда бывало больно держать в руках чашку или учебник. Потом на одном из сборов у 16-летней Лены заболели все мелкие косточки кисти. Когда массажист услышал, что боль давняя и постоянная, он даже не закончил массаж – сгреб спортсменку в охапку и повез в местную больницу. Там сделали анализ крови и только тогда определили диагноз.

– …Ты когда-нибудь связывала свои проблемы со здоровьем с теми нагрузками, которые приходилось переносить?

– Нет. Те, кто тренировался вместе со мной, нагружались не меньше. А кто-то, может, и больше. Так что связи нет никакой. Да и в больницах я видела множество людей, которые вообще никогда в жизни не занимались спортом. К тому же я маленькая была, поэтому все воспринималось легче. Не задумывалась о том, какие могут быть последствия. Считала, что моя болезнь – как ангина. Полежал какое-то время, вылечился – и снова всё в порядке. Потом приучила себя постоянно что-то делать через боль. И даже закончив кататься, понимала, что двигаться необходимо. Врачи мне подобрали какие-то лекарства, объяснили, что нужно делать для того, чтобы разрабатывать суставы. Моя подруга, с которой мы познакомились как раз в больнице и дружим до сих пор, однажды сказала: «Если бы не ты, я давно бы сдалась».

– Почему тогда вообще было не уйти из спорта? Жить в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая, не думая о материальной стороне жизни, о необходимости зарабатывать. Рискну предположить, что тебе не раз говорили в семье: «Бросай ты эту работу к чертовой матери!»

– Да. Муж много раз поднимал эту тему. Особенно когда я начала выезжать со своими учениками на соревнования. Переживал. Для мужчины вообще, как мне кажется, очень тяжело, когда жена добивается успеха, когда ее имя постоянно на слуху. Я очень уважаю Сергея за то, что он дал мне возможность заниматься тренерской работой. Не каждый мужчина на это способен. Более того, я же вижу по реакции друзей мужа, что они его не понимают. Я и сама никогда не предположила бы, выходя замуж, что Сергей позволит мне работать. Тем более что сам он вырос в семье, где мама – совершенно замечательная и очень хозяйственная женщина – была образцом того, как все должно быть устроено в доме. Первое время она вообще не понимала, как ее сын со мной живет.

Мы поженились в 1984-м. Зимой была Олимпиада в Сараево, потом все фигуристы на месяц уехали на показательные выступления в Австралию. Вернувшись в Москву, я через два дня вышла замуж. И началась другая жизнь.

Самое смешное, что я вообще ничего не умела. В первый день нашей совместной жизни опрометчиво спросила, что приготовить на завтрак, имея в виду какие-нибудь бутерброды. А Сергей попросил яичницу. Помню, как стояла на кухне, не имея ни малейшего понятия, как это делать и с чего начинать. Муж даже развестись пригрозил. Когда мы стали встречаться, ему было 26, мне – 18, а что такое 18 лет для спортсмена? Вообще детский сад. Вот муж и начал всему учить. А мне понравилось учиться. Сейчас даже не понимаю, каким образом все успевала, когда сын был маленьким. У меня была четко расписана каждая минута. Были задействованы обе бабушки, дедушка. Я приезжала с первой тренировки, готовила обед, ждала сына из школы, потом дедушка вез его на тренировку, я снова уезжала на каток, вечером забирала сына, мчалась готовить ужин для всей семьи. Если из моей тщательно выстроенной цепочки выскакивало хоть одно звено, то мгновенно рушилось все. Когда ко мне в группу попросилась Ольга Маркова, которая тогда была одной из сильнейших фигуристок страны, и я стала ездить с ней на соревнования, снова начались проблемы. Муж был категорически против моих разъездов. Не знаю, как он это пережил. Стоило мне уехать из дома, что-то обязательно происходило. Ребенок тут же заболевал. Но я как-то справлялась. Опять же благодаря спорту – умению все четко организовать. Мне кажется, что в этом отношении для нормального мужчины жена-спортсменка – идеальный вариант. Хотя все решения в нашей семье принимает Сергей. В этом плане я сразу поняла, что такое быть замужем в полном смысле этого слова. За мужем. Сергей – глава. А я – белая и пушистая как ягненок. Только на катке я ужасна. Муж один раз в жизни случайно заехал ко мне на тренировку, увидел, как я работаю, – как раз в этот момент я кого-то ругала, была в гневе, что называется. Эта картина так его потрясла, что он сказал: больше никогда в жизни на каток не приду. Долго потом успокоиться не мог: мол, что это за работа? Пришла, наорала на всех и ушла. А так по жизни я очень домашняя. Думаю, это сыграло большую роль в моей карьере: при всей своей занятости я никогда не жертвовала домом и семьей. Если бы меня поставили перед выбором, выбрала бы семью. Муж всегда это понимал, как мне кажется…