Елена Вайцеховская - Фигурное катание. Стальные девочки [litres]

Помимо всего прочего, с Аделиной работало очень много самых разных специалистов. Тренеры по скольжению, по общей физической подготовке ОФП, постановщики, хореограф, массажист, врач-физиотерапевт, диетолог… Наверное, это прозвучит грубовато, но все это порой напоминало мне хорошую конюшню, где коней холят, лелеют, они выходят на скачки, и шкура у них блестит и переливается, словно шелковая. Вот в таком состоянии мы подвели Аделину к Играм. А потом…

Голос Лены внезапно зазвенел и тут же упал почти до шепота:

– Сейчас я понимаю, что это была моя ошибка – заранее сказать Сотниковой, что она будет выступать в командном турнире. После чемпионата Европы, где и Аделина, и Юля Липницкая очень хорошо выступили, их лично поздравил наш министр спорта Виталий Мутко и сказал, что обе они наверняка будут в олимпийской команде. Для нас это было важно, поскольку с участием или неучастием спортсменов в командном турнире были напрямую связаны сроки их отъезда в Сочи, а значит, и весь план тренировок. Поэтому я постоянно проявляла беспокойство по этому поводу – до тех пор, пока мне не сообщили, что всё в порядке и что состав на командный турнир утвержден. Вот я и поспешила обрадовать Аделину. Но потом что-то случилось. По словам Горшкова, оставить в списке участников всего одну девочку было решением Мутко, причем сообщил мне он об этом таким тоном, что я поняла, что Горшков и сам находится в глубоком шоке. Все остальное, что до меня доходило, было из разряда слухов. Вроде бы на министра очень сильно давили некоторые наши танцевальные тренеры, которые были к нему вхожи, вроде бы он с кем-то обсуждал все это в неформальной обстановке, но между двумя совершенно противоположными решениями прошла всего одна ночь. Вечером мы с Аделиной еще были в команде, а утром я узнала, что моей спортсменки в составе уже нет. Когда я сказала об этом Аделине, то увидела, как человек, который буквально звенит от готовности соревноваться, прямо у меня на глазах превращается в пустую, сдувшуюся оболочку. Словно из нее ушла жизнь. При этом я не имела права ее жалеть. Понимала, что если допущу хоть каплю жалости, то уже никогда больше не сумею ее «собрать». Да и себя тоже. Чувствовала себя тогда до такой степени виноватой, что даже не могла смотреть Аделине в глаза. Мне казалось, что это именно я ее предала. Не предусмотрела, что ситуация может повернуться таким образом, упустила момент, не отстояла… Именно тогда у меня в первый раз резко подскочило давление…

– Что переломило ситуацию?

– Первый приезд Аделины в Сочи. Она поехала туда с нашим хореографом Ириной Тагаевой в качестве запасной перед самым началом командного турнира. Посмотрела церемонию открытия, провела одну тренировку, увидела разминку и поняла, что хочет выступать на этом льду и готова бороться. С этого момента Аделина начала переть вперед как танк. И у нас на глазах вдруг каким-то невероятным образом стало складываться все то, чему мы ее столько времени учили. На последней тренировке она каталась так, что Петя Чернышев, который ставил нам программы, сказал: «Лена, мне страшно. Что-то будет…»

После того как олимпийская чемпионка Ванкувера Юна Ким осталась в Сочи второй, мировое информационное пространство очень долго не желало смириться с ее результатом. Стрелы интернет-ненависти летели в основном в адрес Аделины Сотниковой, ставшей в Сочи чемпионкой. Одни откровенно возненавидели спортсменку – считали, что победа достигнута исключительно за счет подковерных игр, другие смотрели на ситуацию более взвешенно, понимая, что силы трех спортсменок – Сотниковой, Ким и итальянки Каролины Костнер – были примерно равны, и «домашний» перевес в пользу российской фигуристки был вполне допустим. В действительности, как это часто бывает, суть проблемы лежала вообще в другой плоскости: после двух лет перерыва Юна вернулась на лед победительницей – на чемпионате мира в канадском Лондоне оставила позади себя и Костнер, и Асаду, двух сильнейших на тот момент соперниц. Неудивительно, что весь мир и особенно корейцы жаждали продолжения невероятной истории – второй подряд олимпийской победы. Однако как раз в Сочи постоянный хореограф кореянки Дэвид Уилсон, который продолжал сотрудничать с Юной после того, как она разорвала отношения с Орсером, заметил, что дело неладно.

«Юна идеально откатала свою произвольную программу: все было в музыку, чисто, все под контролем. Но „лицо“ ушло. А с ним ушла и магия катания, – вспоминал хореограф в одном из более поздних интервью. – Особенность корейского лица заключается в том, что оно почти не отражает эмоции, глаза не приглашают вас, не заставляют сопереживать. В Торонто мы всячески развивали и поощряли в Ким именно эту особенность, но с возвращением в Корею она стала пропадать. Я продолжал поддерживать Юну, оставаясь ее хореографом, но, как бы я ни любил эту девушку и как бы ни был благодарен за возможность стать частью ее выдающейся карьеры, должен признаться, что в конечном счете ее карьера стала для меня разочарованием. В моем представлении Юна была тем грандиозным талантом, который мог бы изменить весь наш вид спорта и принести великую славу не только ей самой, но и всем нам. Но этого не случилось. Ну а если говорить о катании, прокат Юны оказался явно не лучшим с точки зрения прыжков, техники. Проблема была и в том, что Сотникова просто снесла крышу арены своим выступлением. Эти огромные великолепные прыжки, необычные позиции во вращениях, ее энергия и то, как она держала зал… Юна получила более высокие оценки за компоненты, но этого оказалось недостаточно…»

Послеолимпийское интервью с Буяновой закончилось моим довольно безжалостным вопросом: «Если Аделина придет к тебе на каток и скажет, что больше не хочет кататься, отпустишь?»

– Ее право, – ответила после паузы Лена. – Пока она сама очень настроена на то, чтобы продолжать. Говорит, что не была еще ни чемпионкой мира, ни чемпионкой Европы и очень хочет эти пробелы восполнить. Пока же я лишний раз убедилась в том, до какой степени Сотникова – боец. Когда человек проходит через такое количество неудач, внутри него иногда что-то ломается и он просто перестает бороться. По себе знаю, как может быть тяжело, когда тебя все наперебой возносят до небес, восхищаются, а в следующую секунду ты уже летишь вниз и никого уже нет рядом.

Кто мог тогда знать, до какой степени слова тренера окажутся пророческими…

Об уходе Сотниковой к олимпийскому чемпиону Турина Евгению Плющенко, открывшему в столице свою школу с громким названием «Ангелы Плющенко», Буянова узнала 4 апреля 2017 года, получив от ученицы эсэмэс. Это выглядело не столько неправдоподобно, сколько нелепо, причем для всех: слишком близки и доверительны были отношения Аделины с тренером все те годы, что они работали вместе. Когда я узнала об этом, в памяти непроизвольно всплыла прочитанная когда-то в женском журнале довольно анекдотичная история о том, как девушка из российской глубинки познакомилась по переписке с преуспевающим американцем, дала согласие выйти за него замуж, а приехав к жениху в Америку для церемонии бракосочетания, узнала, что он уже несколько лет делит постель с молодым темнокожим коллегой. На шоковую реакцию новобрачной незадачливый жених произнес, похоже, первое, что пришло ему в голову: «Дорогая, мы так недавно с тобой знакомы, что я просто не успел обо всем сообщить. Подумал, что наш брак – не повод менять устоявшиеся привычки».