Елена Вайцеховская - Фигурное катание. Стальные девочки [litres]

Позволю себе сделать здесь небольшое отступление. Почти двадцать лет назад мне довелось беседовать с выдающимся тренером по плаванию Геннадием Турецким – он тогда готовил к третьей Олимпиаде Александра Попова, уже имевшего в активе четыре олимпийские победы. В качестве цели Турецкий обозначил для ученика совершенно немыслимый по тем временам результат на стометровке вольным стилем – 47,76 и даже нашел возможность поменять номер собственного телефона, чтобы он заканчивался этими цифрами: пояснил, что хочет таким образом подсознательно вбить желаемый результат в голову своего спортсмена. На вопрос, зачем добиваться результата, который, в силу его фантастичности, скорее всего, не понадобится для олимпийской победы в Сиднее, тренер ответил: мол, действительно, скорее всего, не понадобится. Но если Попов в полуфинальном заплыве сумеет приблизиться к такому результату, то в финале все соперники сдадутся ему без боя.

В Сиднее сценарий Турецкого был реализован стопроцентно. Только реализовал его не Попов, а Питер ван ден Хугенбанд, проплывший в полуфинале за 47,84 секунды, после чего психологически подавленные фантастическим рекордом голландца соперники «легли» под него сами.

Выступление Загитовой в Оберстдорфе я бы сравнила с тем самым «эффектом Хугенбанда»: у ближайшей соперницы японки Май Михары она выиграла почти тридцать баллов, в произвольной программе превзошла свое личное достижение – олимпийский результат Пхенчхана, а в общем зачете почти повторила его. Понятно, что сравнивать эти баллы было не совсем корректно, поскольку изменилась система начисления очков, но главное заключалось не в цифрах, а в психологической атаке. Ведь в Оберстдорфе Загитова сделала именно то, чего от нее никто не ожидал: еще ни одна фигуристка в статусе олимпийской чемпионки не начинала постолимпийский сезон столь блистательной победой. В качестве исключения можно вспомнить лишь легендарную Катарину Витт, но в годы царствования немки женское катание было все же иным: гораздо менее затратным в плане физических сил и нервов.

Это и было главным достижением, которое заставило мир задуматься: а есть ли в фигурном катании что-то такое, что может оказаться российской фигуристке не по плечу?

Но в декабре Алина проиграла сначала финал Гран-при, затем – чемпионат Европы.

В Сайтаме против нее сработало слишком много факторов. К двум уже названным поражениям добавились воспоминания о проигранном чемпионате страны, где Загитова заняла лишь пятое место, проигранный год назад чемпионат мира в Милане. Трудно было не думать и о том, что титул олимпийской чемпионки хорош исключительно тогда, когда все складывается безукоризненно. В любом другом случае он придавливает атлета чугунной плитой. Ко всему перечисленному добавлялся последний стартовый номер.

В общем, когда после финального выступления Загитовой зал встал, взорвавшись аплодисментами, эта реакция не отражала той степени восхищения, которой заслуживал прокат Алины.

За считаные дни до начала зимних Олимпийских игр в Турине, после продолжительных и крайне неоднозначных дебатов, Италия выбрала знаменосцем своей команды Каролину Костнер. 19-летняя и еще ничего не выигравшая в своей жизни девушка опередила в этом голосовании таких грандов итальянского спорта, как Армин Цоггелер, Стефания Бельмондо и Джорджо Рокка. В этом выборе не было ровным счетом ничего удивительного: очень многие итальянцы уже тогда видели в Каролине фигуристку, способную превратить свою карьеру в эпоху подобно тому, как задолго до этого такое удалось одной из величайших звезд современности, двукратной олимпийской чемпионке Катарине Витт. Тогда, разумеется, никто не мог знать о том, до какой степени близко к судьбе Витт пройдет жизненная канва Каролины.

За год до Турина 18-летняя Каролина стала первой итальянкой, завоевавшей медаль взрослого чемпионата мира. Тогда я написала о ней:

«У Костнер есть все, чтобы добиться результата. Прекрасные природные данные, великолепная наследственность (мама – бывшая чемпионка страны по фигурному катанию, папа – хоккеист, двоюродная сестра Изольда Костнер – выдающаяся в недавнем прошлом горнолыжница), умный тренер с очень правильным, восточнонемецкой школы, взглядом на спорт. То, насколько фанатично сама Каролина относится к тренировкам, не очень характерно для представителей западных стран. Она – одна из немногих спортсменок, кто никогда, ни при каких обстоятельствах, не позволяет себе усомниться в правоте тренера. Ее имидж идеален. Каролина говорит на нескольких языках, прекрасно воспитанна, доброжелательна, уважительна по отношению к старшим (в эту категорию, в силу возраста спортсменки, попадают почти все журналисты), но при этом во всех ее интервью отчетливо присутствует и чувство собственного достоинства, и чувство юмора, и глубокий аналитический ум».

Для реализации итальянской мечты требовалось лишь, чтобы Костнер получила в Турине олимпийскую медаль. А она осталась девятой. Потом два года подряд завоевывала европейское золото и даже стала второй на чемпионате мира—2008, но уже через год успешная полоса в жизни самой талантливой фигуристки Европы прервалась: на двух мировых первенствах у нее не получалось подняться выше шестого места.

Попытка итальянки уехать тренироваться в США к одному из сильнейших тренеров Фрэнку Кэроллу успехом не увенчалась: на Олимпийских играх—2010 в Ванкувере Костнер откатилась на шестнадцатое место, после чего вновь вернулась в Италию к прежнему наставнику Михаэлю Хуту. Пожалуй, то время было для фигуристки наиболее проблемным в плане поиска себя и своего места в спорте. Позже она призналась мне в интервью:

– Вспоминать о Ванкувере было так больно, что несколько месяцев я вообще старалась выбросить те Игры из головы. Получалось это плохо, и в конце концов я просто оказалась вынуждена задать себе прямой вопрос: «Почему у меня не получилось?» Думаю, причина вот в чем: накануне Игр-2010 меня не покидало ощущение, что я всем должна. Болельщикам, своему тренеру, своим родным – всем тем, кто уже не первый год ждет от меня большого результата. Хотя на самом деле это ощущение появилось даже не перед Ванкувером, а скорее, еще перед Играми в Турине. Сначала я чувствовала, что окружающие искренне мною гордятся, поскольку именно я стала первой итальянской фигуристкой, поднявшейся на пьедестал чемпионата мира, и первой, кто выиграл для Италии золото европейского первенства. Но очень быстро у меня возникло ощущение, что я обязана непрерывно оправдывать чужие ожидания независимо от того, в каком состоянии нахожусь. Более того, я и сама искренне полагала, что должна оправдать эти ожидания во что бы то ни стало. Вот и получилось, что психологическое давление непрерывно шло со всех сторон, но больше всего давила на свою психику я сама.