Элтон Джон - Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Не спорю, песня про пукающего кабанчика получилась прекрасная. Зовите меня хвастливым индюком, но посмею предположить, что среди всех величайших песен про пукающих бородавочников моя – одна из лучших. Но она точно не из того мира, в котором группа The Band приходит за сцену и просит послушать мой новый альбом. И не из того, где Боб Дилан останавливает нас на лестнице и делает комплименты Берни за текст My Father’s Gun. Тем не менее я решил, что такая невинная глупость, как пукающий кабанчик, репутации мне не испортит.

Решение оказалось верным. И фильм получился замечательный. Я не из тех, кто любит созывать народ на прослушивание нового альбома, но был в таком восторге от мультфильма «Король Лев», что даже организовал для друзей несколько частных просмотров. Я гордился своей работой, знал, что мы создали нечто особенное, хотя в тот момент еще не мог предположить, что диснеевский мультик станет самым кассовым фильмом всех времен и народов. Мою музыку приняла новая для меня аудитория, Can You Feel The Love Tonight? получила «Оскар» как лучшая оригинальная песня к фильму; три из пяти песен, представленных в этой номинации, были из «Короля Льва» (одна из них, Hakuna Matata, – как раз про пукающего бородавочника). Альбом с саунтдреком к мультфильму продался тиражом 18 000 000 экземпляров – больше, чем любой другой мой альбом, не считая первой коллекции Greatest Hits. И как приятный бонус, летом 1994 года наш саундтрек спихнул с первого места в американских чартах альбом «Роллингов» Voodoo Lounge. Я изо всех сил старался не завизжать от радости, когда услышал, как Кит Ричардс в ярости бормочет, что их «побил какой-то гребаный мультфильм».

На основе фильма решили поставить мюзикл, и нас с Тимом попросили написать еще несколько композиций. В очередной раз демонстрируя удивительную способность предсказывать будущее с точностью до наоборот, я твердил, что сделать из мультика мюзикл невозможно и что идея обречена на провал. Но режиссер Джули Тейлор совершила настоящее чудо. Посыпались восторженные отзывы, спектакль получил одиннадцать номинаций на премию «Тони», из них выиграл шесть и стал самой успешной постановкой в истории Бродвея. Это было невероятное зрелище, от изобретательности постановщиков захватывало дух. И тем не менее, сидя в зале, я чувствовал себя немного странно – не из-за мюзикла, а из-за себя самого. Я привык сочинять альбомы, и последнее слово всегда оставалось за мной; на живых выступлениях главная ответственность тоже лежала на мне. Теперь же я смотрел шоу, в создании которого принимал участие, но действие разворачивалось на сцене вообще без моего контроля – другие аранжировки, другая техника исполнения. Ведь в музыкальном театре каждое слово должно звучать абсолютно четко: это иная техника вокала, рок- или поп-артисты поют совсем по-другому. Новый опыт для меня был удивительным и волнующим. Я вышел из зоны комфорта, и оказалось, это отличное место – особенно для артиста, внезапно оказавшегося там после сорока лет работы в музыкальной индустрии.

Компанию «Дисней» вдохновил оглушительный успех «Короля Льва», причем настолько, что мне предложили контракт на космическую сумму. Студия предполагала, что я продолжу работу над фильмами, но вдобавок буду вести телешоу и даже сочинять книги; упоминалась идея создания парка развлечений, которая меня несколько напрягла.

Но была одна проблема: я уже дал согласие написать саундтрек к новому фильму Джеффри Катценберга, который был президентом «Диснея» в тот момент, когда снимался «Король Лев». Спустя несколько месяцев после выхода фильма Джеффри уволился и основал студию DreamWorks вместе со Стивеном Спилбергом и Дэвидом Геффеном [198] Дэвид Геффен (англ. David Geffen ) – американский продюсер, создатель Geffen Records. . И не просто уволился: его уход спровоцировал одну из величайших войн между голливудскими магнатами, о которой написано несколько книг.

Сделка, предложенная «Диснеем», была исключительной, но она исключала и все, что касается Джеффри: он только что подал на компанию иск о нарушении контрактных обязательств и требовал двести пятьдесят миллионов ущерба, которые, кстати, в итоге отсудил. Не могу сказать, что я горел желанием работать с Джеффри, но уже дал ему слово, и к тому же он был одним из тех, кто дал добро на мое участие в создании «Короля Льва». Так что, увы, я отказался от щедрого предложения студии. Но, по крайней мере, миру теперь не грозило появление развлекательного парка Элтона Джона.

В общем, эпоха трезвости открывала передо мной новые горизонты. Единственное, что никак не складывалось, – личная жизнь. Отношения с Джоном Скоттом закончились, и с тех пор у меня не было никого. Вообще никого. Я даже не подсчитывал, сколько времени уже не занимался сексом, иначе мой крик ужаса свел бы с ума всех обитателей «Вудсайда».

Потом я понял, что в моем окружении просто нет ни одного доступного гея. Отказавшись от спиртного и наркотиков, я перестал ходить в заведения, где принято было знакомиться. Вряд ли, окунувшись в знакомую атмосферу, я ощутил бы непреодолимое желание наброситься на «Водку-мартини», но проверять себя на прочность не хотелось. К тому же еще до клиники я понял, что «вырос» из клубной жизни. Уверен, музыка в парижском «Бое» звучала все так же шикарно, но рано или поздно наступает момент, когда в таких заведениях ты начинаешь чувствовать себя вдовствующей герцогиней, разглядывающей в пенсне дебютанток, прибывающих на бал.

Как-то субботним вечером я слонялся по дому и отчаянно жалел самого себя. Одним глазом смотрел футбол – «Уотфорд» прикладывал все усилия, чтобы окончательно испортить мне настроение, проигрывая со счетом четыре-один команде «Уэст Брум». Я уже смирился с перспективой провести еще один тоскливый вечер перед телевизором, как вдруг в голову пришла идея. Я позвонил в Лондон одному приятелю и изложил суть дела. Сможет ли он, спросил я, собрать небольшую компанию парней и привести ко мне на ужин? Ехать недалеко, и я, конечно, пришлю машину. Понимаю, это звучало странновато, но я отчаянно желал познакомиться с мужчиной, который не посещает встречи «анонимных алкоголиков». Даже секс мне был не так уж и нужен. Я просто хотел избавиться от одиночества.

Они приехали около семи: мой приятель и четверо парней. Объяснили, что задержатся ненадолго, потому как собирались праздновать Хеллоуин в Лондоне, но меня это не смутило. Все гости оказались симпатичными, разговорчивыми и с чувством юмора. Мы ели спагетти болоньезе и много смеялись; я уже забыл, что разговоры не всегда сводятся к моей музыкальной карьере или к прощанию с наркотиками. Единственный, кто вел себя слишком уж сдержанно, – Дэвид, парень из Канады, одетый в клетчатый жилет от «Армани». Он явно смущался и говорил мало, а жаль: мне он показался очень красивым. Позже я узнал, что Дэвид нахватался сплетен о гей-сообществе Лондона, и ему настоятельно не рекомендовали связываться с Элтоном Джоном. Разве что если он горит желанием поставить свою жизнь на паузу, получить кучу дорогих подарков и рвануть в мировое турне, чтобы затем, обычно в сопровождении личного помощника, отправиться в аэропорт и улететь обратно, поскольку Элтон встретил другого, бесится от ломки или внезапно решил жениться на женщине.