Всеволод Васнецов - Под звездным флагом Персея

Однако севернее, при подходе с юга к Медвежинской возвышенности, появилась вертикальная и, что очень важно, резкая горизонтальная стратификация, особенно в зоне 200-метровых глубин, здесь температура поверхностной воды на расстоянии одной мили упала от 4 до —1°. На это явление — образование «местного полярного фронта», характерное не только для Медвежинской возвышенности, но и для всех мелководий Баренцева моря, — я обращаю особое внимание. Его открытие сыграло очень большую роль в разработке сотрудниками института океанографически обоснованной гипотезы и методики поисков и изучения новых районов скопления тресковых рыб.

Разработка методики стала возможной только благодаря тому, что с возникновением Морского научного института исследования моря (под руководством И. И. Месяцева, Я. А. Зенкевича, А. И. Россолимо) велись комплексно.

В тот далекий период мы знали, что в Баренцевом море процесс охлаждения водных масс на мелководье происходит гораздо интенсивнее, чем в глубоководных зонах. С поверхности зимнее охлаждение распространяется в глубину за счет возникновения вертикальных конвекционных токов. Конвекционное охлаждение быстро достигает дна, запас тепла в толще воды иссякает и вся она охлаждается до температуры ниже —1°. В глубинных зонах запас тепла очень велик и за зиму водная толща не успевает охладиться до дна.

В результате над мелководьем образуется мощная шапка холодной воды, которая прогревается только к концу лета. Таким образом, над склонами отмели образуется очень резкий температурный скачок — возникает местный полярный фронт. Обычно он наблюдается в верхних горизонтах, приблизительно в зоне прохождения 200-метровой изобаты, а придонные температуры составляют здесь 2-3°, т. е. оптимальны для распространения трески в Баренцевом море в зимний период.

Этот резкий температурный скачок в верхних горизонтах зоны полярных фронтов является причиной массовой гибели планктонных организмов, которые падают на дно и служат пищей для беспозвоночных обитателей дна, в изобилии заселяющих полосу 200-метровых глубин по склонам возвышенностей. Питающиеся ими тресковые породы рыб находят здесь обширные кормовые пастбища.

Наука о море с тех пор шагнула далеко вперед, и наша старая гипотеза, быть может, кажется теперь слишком примитивной. Все может быть! Я уже давно не рыскал по Баренцеву морю в поисках косяков трески и не знаю новейших методов разведки. Но в те годы эта гипотеза постепенно развилась в теорию и впервые доказала существование определенной взаимосвязи между рельефом дна, гидрологическими характеристиками и жизнью планктонных организмов, развитием донной фауны и промысловыми скоплениями тресковых рыб.

Пусть примитивна эта первая теория, но она помогла ГОИНу правильно организовать научно-промысловые исследования, найти совершенно новые, богатейшие районы промысла, во много раз увеличить сырьевую базу тралового флота, обосновать увеличение количества тральщиков и добыть стране многие сотни тысяч тонн рыбы.

Теория не была опровергнута практикой, а правильность воззрений, сложившихся в двадцатые годы в институте, подтвердилась научно-промысловой экспедицией 1929 года и многими последующими.

Поскольку все изложенное имеет непосредственное отношение к истории исследовательской деятельности «Персея» на северных морях и развитию его поисковой работы, я позволю себе в самом сжатом виде рассказать о результатах плавания, приведя некоторые абзацы непосредственно из документа — своего отчета за 22 экспедицию.

«В зоне Норвежского желоба рыбы не было найдено, лишь незначительное количество окуня. Придонные температуры склонов Норвежского желоба очень высоки, достигают 5,9°, и вся масса вод здесь почти изотермична, разница между поверхностью и дном всего 0,2-0,3°.

На горизонтах 100-300 м вклинивается струя, прижимающаяся к самому Норвежскому берегу, температура воды которой достигает 6,3°.

На Нордкапской возвышенности промысловых скоплений рыбы также не было обнаружено. Температура придонной воды здесь немного ниже, чем в Норвежском желобе, и равна 4,5-5,0°. Водная толща выше 200 м совершенно изотермична и температура всей массы вод около 5,5°.

На южном склоне Медвежинской возвышенности была найдена треска в большом количестве. По всему склону она строго держалась в поясе глубин 170-205 м. На глубинах более 205 м попадались единичные экземпляры очень крупной трески. На глубинах менее 170 м встречалась мелкая треска сеголетка».

Я уже отмечал, что на склоне Медвежинской банки наблюдалась вертикальная температурная стратификация, а в поясе 200-метровых глубин — резкая горизонтальная стратификация, или местный полярный фронт.

«По склону возвышенности в поясе глубин 140-250 м придонные воды имели температуру 2-2,5°. Именно в зоне 200-метровых глубин и таких температур на Медвежинской возвышенности впервые и была найдена треска.

На глубинах более 200 м температура придонного слоя несколько повышалась, а на глубинах менее 140 м шло резкое, похолодание до —1,6°».

В экспедиционном отчете подчеркнуто, что треска в максимальном количестве ловилась там, где в поверхностных горизонтах моря был резко выражен горизонтальный температурный скачок. По нему можно было с уверенностью определить положение пояса глубин 180-200 метров и максимальные скопления трески. По склону возвышенности на восток температурный скачок несколько стушевывался, одновременно беднели и уловы рыбы. Установив эту зависимость, мы на южном склоне Медвежинской возвышенности непрерывно мерили поверхностную температуру и с неизменным успехом ловили рыбу.

Отвлекся я рассказом о принципах разведки рыбы, основанных на океанографических наблюдениях. Это было необходимо сделать, ибо «Персей» выполнял поисковые работы в течение ряда последующих лет.

Итак, 22 декабря 1929 года «Персей» вышел из Мурманска в свою двадцать вторую экспедицию. Первое зимнее плавание протекало удивительно легко: ни одного шторма, ни сильных морозов, ни туманов. Глубокое темное небо, яркое сияние звезд, таинственные изменчивые лучи северного сияния. Где же зимние штормы, особенно страшные у Нордкапа, о которых мы так много слышали от бывалых моряков? Тихо, тепло, только зыбь с Атлантики плавно покачивает «Персей» и огни его отражаются в черной воде.

Море будто хотело показать нам, что зимою оно не такое уж страшное. Но оно только завлекало нас, новичков в зимних плаваниях. В следующем рейсе мы сполна почувствовали, что такое зимняя непогода.

В декабре 1929 года нормальным чередом шла жизнь на корабле. Сменялись вахты, на станциях опускали в море батометры и планктонные сети. Оттертрал на палубу, освещенную люстрами, поднимал кучу всякой придонной, остро пахнущей живности. Особенно сильно, даже едко, и неприятно пахли губки, которые трал приносил иногда в огромном количестве. Их спешили сбросить за борт и вымыть палубу, но долго потом еще держался в воздухе противный едкий их запах.