Франческо Пастура - Беллини

«Опера маэстро Беллини, которая была исполнена вчера вечером, — писал Локателли, — имела самый громкий и счастливый успех. Восхищенная публика без конца аплодировала и в начале спектакля, и в середине, и в конце каждого акта. Восторг, вызванный интродукцией, все возрастал и проявился с такой силой, что и передать невозможно, — после каватины тенора и финала первого акта: они исполнены красоты и новизны, мысли, мелодии, гармонии… Но сцена и большая ария в склепе, — продолжает автор статьи, — с волшебной силой исполненная Гризи, и следующий затем ее дуэт с Каррадори вновь вызвали восторг, и публика не успокоилась, пока в конце спектакля маэстро и певцы не вышли на вызовы целых пять или шесть раз». Статья заканчивается так: «Мы еще вернемся к этой приятной теме». И спустя пять дней Локателли выступил со второй статьей, в которой тонко анализировал самые впечатляющие номера, наиболее полно отразившие стиль Беллини, теперь уже подошедшего к порогу зрелости.

С 11 по 20 марта до закрытия сезона в Ла Фениче опера «Капулети и Монтекки» была исполнена восемь раз при переполненном зале, причем публика бурно проявляла свой восторг. «На третьем спектакле, — рассказывает Флоримо, получивший эти сведения, несомненно, от самого музыканта, — Беллини проводила до гостиницы восторженная толпа с факелами и военным оркестром, который исполнял самые удачные фрагменты из оперы».

Так венецианцы благодарили молодого катанийского музыканта, взявшего на себя тяжелый труд порадовать сочинением оперы специально для их театра. С этого момента венецианцы всегда будут говорить «наши» «Капулети и Монтекки», и пятая опера Беллини будет очень часто ставиться и возобновляться в других театрах Венеции, не только в Ла Фениче.

Сам же Беллини в письме к другу Лампери признавался, что «предельно доволен», так как успех «был неожиданным даже для меня самого». Композитор прежде всего хвалит певцов — всех вместе и каждого в отдельности, не забывает и тенора Бонфильи, говоря, что тот «превзошел самого себя и ожидания публики, а прежде вызывал такую неприязнь у всех, что никто даже смотреть не хотел на его рожу». И в этой оценке проявилось великодушие музыканта, забывшего былую ссору.

Триумф в Венеции принес Беллини особенно большую радость еще по двум причинам. Во-первых, он дал ему право заявить, что «Заира», не принятая в Парме, получила реванш в «Капулети», и, во-вторых, он мог с гордостью посвятить имеющую такой успех оперу своим согражданам в благодарность за золотую медаль, которую они — через своих представителей — вручили ему.

Посвящение, напечатанное на фронтисписе первого издания «Капулети и Монтекки» (для него он заказал красный сафьяновый с золотым тиснением переплет и отправил в мэрию Катании), звучит так: «Катанийцам, которые далекого согражданина, в поте лица трудившегося на музыкальной стезе, щедрым проявлением чувств поддерживали, оперу эту, счастливую на венецианских сценах, в знак сердечной благодарности и братской любви посвящает Винченцо Беллини».

В Венеции Беллини оставался до 28 марта, продлив на восемь дней свое пребывание в этом «оригинальнейшем городе», который очаровал его с первого же дня, но которым он, к сожалению, не мог налюбоваться как следует, хотя и провел здесь более трех месяцев.

Возможно, совет задержаться ненадолго дали ему «милые старички» Перуккини. Так или иначе его это устраивало. Он чувствовал себя усталым, ему нужно было отдохнуть, успокоить нервы, перенапряженные работой над «Капулети», и нельзя было придумать ничего более прекрасного, нежели ранней весной, наконец-то пришедшей на смену лютой зимней стуже, гулять по Венеции и восхищаться ее памятниками, «наслаждаться живописными видами».

Была еще одна причина, удерживавшая его в этом городе: он начал переговоры с импресарио театра Эретенио в Виченце о контракте на новую оперу. Переговоры, однако, быстро окончились ничем, потому что сумма, названная композитором, показалась слишком высокой.

30 марта Беллини уехал из Венеции в Казальбуттано, где его ждали Турина. Здесь он провел Пасху (она в тот год приходилась на 11 апреля). 13 апреля, вернувшись в Милан, он получил письмо от Лампери, который сообщил ему, что дирекция театра Реджо в Турине хотела бы договориться о сочинении новой оперы для сезона 1830/31 года.

Приглашение устраивало Беллини, но при всем желании (ему хотелось еще больше утвердиться в «милом Турине» и побыть с дорогими друзьями) он вынужден был отказаться. Еще до отъезда из Венеции композитор подписал контракт с Джузеппе Кривелли на оперу для постановки в том же сезоне 1830/31 года в Венеции или Милане и в те же сроки, какие предполагались в контракте с театром Реджо. Беллини не мог поэтому согласиться еще на одно предложение, хотя и очень заманчивое. «Передай от меня, — написал он Лампери, — множество благодарностей синьору графу Феррере за добрые намерения и за честь, которую они оказывают мне, выбрав для такой работы, и объясни, как я огорчен, что не могу согласиться на их предложение». Он пообещал приехать в Турин в мае, но для того, чтобы развлечься и главным образом обнять своего друга Коссати, что приезжал к нему в Венецию и присутствовал на незабываемой премьере «Капулети».

Во второй половине апреля издатель Рикорди выпустил полностью партитуру «Капулети и Монтекки», приложив к пей прекраснейший портрет автора — литографию по рисунку художника Натале Скьявони [57] Оригинал рисунка сын художника подарил Джузеппе Верди. В настоящее время он хранится в Доме Верди в Сант-Агате. . Возможно, рисунок был выполнен сразу по возвращении Беллини из Венеции, и это самый удачный, самый живой портрет композитора, единственный, в котором, по свидетельству Флоримо, «ощущалось сходство».

В начале мая Беллини ожидала другая радостная новость. Герцог Литта и двое богатых миланских коммерсантов Мариетти и Сорези намеревались взять антрепризу театра Ла Скала вместо компании «Кривелли и товарищи», которая держала ее с 1826 года (в нее входил также, как мы знаем, Барбайя). Теперь срок этой антрепризы истекал, и новая компания «Мариетти и товарищи» выступила со своими предложениями с целью улучшить спектакли и еще выше поднять престиж крупнейшего театра Италии. Не сомневаясь в победе, новые импресарио заранее ангажировали лучших тогда певцов, в том числе Джудитту Паста [58] Паста, Джудитта (1797–1867) — великая итальянская певица, сопрано. Училась в Миланской консерватории. Обладала сильным, неповторимым по тембру голосом и ярким драматическим талантом. Выступала на многих оперных сценах мира, в том числе и в России (1840–1841). Для Паста написаны партии Нормы и Амины в операх Беллини и Анны Болейн в одноименной опере Доницетти. , Джамбаттиста Рубини, Фреццолини [59] Фреццолини, Джузеппе (1789–1861) — итальянский певец, бас. Прославился блестящей интерпретацией комических персонажей Россини. Превосходно исполнял партию Дулькамары в опере Доницетти «Любовный напиток». , Мариани [60] Мариани, Лучано (1801–1859) — итальянский певец, бас. Был первым исполнителем партии дона Альфонсо в опере «Лукреция Борджа» Доницетти. и многих других, бесспорно, выдающихся исполнителей. Из композиторов тоже стали выбирать самых известных и остановились на Доницетти и Беллини. Доницетти был в это время в Неаполе, его нетрудно было разыскать и завести переписку о сочинении оперы для открытия карнавального сезона в сотрудничестве с Романи. А вот чтобы заполучить Беллини, пришлось прибегнуть к особой сделке.