Пол Аллен - Миллиардер из Кремниевой долины [История соучредителя Microsoft] [litres]

С самого начала мы строили Microsoft на условии, что наши продукты будут универсальными. Куда бы ни двинулся рынок микрокомпьютеров, мы окажемся там. Но когда персональный компьютер превратился из игрушки энтузиастов в массовое явление, я убедился, что языки скоро уступят первенство прикладным программам. Наша задача окажется под угрозой, если мы не создадим собственную таблицу, собственный текстовый редактор и заодно базу данных. «Альтаир» показал нам, как переменчива удача в техническом мире.

Передо мной как перед техническим лидером Microsoft стояла и более насущная задача: как перевести уже существующие наши продукты на платформу Apple II? Теоретически можно было создать для Apple новые компиляторы Фортрана, Кобола, Паскаля и остальных. Но это означает годы работы для нескольких программистов. Нам не хватит людей для основного бизнеса – адаптации Бейсика к новым машинам на 8080-м, не говоря уже о 8086-х компьютерах, которые вот-вот появятся. Более того, работа с Apple заставит нас редактировать и расширять каталоги ассемблерных кодов – дорогое и трудоемкое занятие. В общем, расходы и задержка развития могут задушить нашу еще молодую компанию. Дилемма требовала оригинального решения.

Через несколько месяцев после моего знакомства с VisiCalc я ехал на обед в пикапе Стива Вудса, и меня осенила идея, как обычно, случайно пришедшая в голову – то ли умозаключение, то ли предвидение. Вместо того чтобы полностью переписывать наши каталоги программ, не лучше ли превратить Apple II в совместимую систему? Если мы сможем вставить чип 8080 в Apple, на машине можно будет запустить CP/M с гибкого диска, а на нее – все наши языки. Вставляя процессор, дружественный для CP/M, мы откажемся от массового перепрограммирования и выйдем на рынок Apple II по крайней мере на полгода раньше.

По сути, я перевел проблему программного обеспечения в аппаратную проблему – элегантный трюк, своего рода длинный пас наудачу. Сначала Билл сомневался. Но в итоге и он согласился, что такую попытку Microsoft может себе позволить.

У любого изобретения есть две стадии. Первая – вдохновение. Вторая – осуществление, не такая эффектная, но не менее сложная. Я понятия не имел, сработает ли на деле моя идея. Я позвал Тима Паттерсона и спросил:

– Можно сделать вот такую штуку?

И Тим ответил:

– Думаю, да.

Через несколько недель он принес плату с чипом Z-80 – дешевым аналогом чипа Intel 8080. Оказалось очень просто открыть пластиковые застежки и снять крышку с Apple II, а потом вставить нашу плату в слот, связанный с процессором. Родной чип 6502 от MOS Technology продолжал управлять периферией Apple (дисплеем, клавиатурой, принтером), но все остальное погрузилось в спячку. Основное управление взяла на себя Z-80 SoftCard – так мы назвали нашу плату. Мы превратили Apple II в то, чего не мог бы ожидать Стив Джобс: в компьютер с операционной системой CP/M.

Тим хорошо разбирался в Z-80, и общий дизайн платы был на высоте, но принудить два процессора к сосуществованию оказалось кошмарной задачей. Сначала все работало, потом родной процессор зависал и забирал с собой нашу SoftCard. В марте 1980 года мы выставили образец на Компьютерной ярмарке западного побережья в Сан-Франциско, подозревая, что все сломается в самый неподходящий момент. Вспоминаю, с каким хмурым видом проходил мимо Стив Джобс. Его, разумеется, раздражало, что мы забрались в его обнесенный забором яблочный сад и распахнули настежь ворота для всего сообщества CP/M.

Чтобы изгнать демонов из SoftCard, я позвал понимающего в Apple инженера Дона Бертиса и заплатил 800 долларов за полную реконструкцию. Он быстро нашел дефект в аппаратной архитектуре. 2 апреля 1980 года мы опубликовали пресс-релиз под заголовком «Рог изобилия для пользователей Apple»:

«Продукт, благодаря которому более чем 75 000 владельцев компьютеров Apple смогут использовать огромный набор нового программного обеспечения, объявлен сегодня Департаментом потребительских продуктов Microsoft…

Большинству существующих программ для процессора 8080/Z80 требуется компьютер за пять тысяч долларов и выше, – говорит Пол Аллен, вице-президент Microsoft и создатель Z-80 SoftCard. – Узнав о Z-80 SoftCard, многие бизнесмены заявили, что хотели бы дома пользоваться текстовым редактором, учетными или статистическими программами, чтобы работать вечером на компьютере Apple. Таким образом, компьютеры Apple становятся выгодными».

Мы поставляли SoftCard в комплекте с CP/M и нашим интерпретатором Бейсика на дискетах по цене 349 долларов. Поставки начались осенью, вызвав большой спрос. Как мы и надеялись, VisiCalc поднял продажи Apple выше крыши; у Джобса была фора почти в год, прежде чем появились электронные таблицы для других микропроцессоров, и он умело распорядился этой форой. По сравнению с 35 000 компьютеров Apple II, проданных в 1979 году, в 1981-м было продано 210 000 – лучше показатели были только у Atari 400/800 и TRS-80. Apple II стал хитом в колледжах и серьезно подорвал бизнес маленьких фирм.

Мое изобретение позволило Microsoft разделить этот успех. Мы продали примерно 25 000 SoftCard только в 1981 году – почти на восемь миллионов долларов – и хорошо держались до 1983-го, пока подражатели не вторглись на нашу территорию. Пользователям Apple II с ограниченным набором родных программ SoftCard предложила два компьютера в одном. Люди получили доступ к десяткам тысяч CP/M-совместимых программ, написанных на Бейсике, Фортране или Коболе. С другой стороны, SoftCard принес неожиданный доход фирме Peachtree Software, создавшей популярную программу учета Peachtree Accounting – они без всяких затрат на разработку приобрели новый рынок. И, конечно, наш продукт оказался благодатью для Гэри Килдалла и Digital Research. Для Apple II, прежде несовместимой машины, было продано больше копий CP/M, чем для любого другого компьютера.

Для Microsoft наша SoftCard обеспечила доступ в пространство Apple. Мы получили большую базу новых клиентов для нашего дискового Бейсика и других языков. Более того, SoftCard перевернула принципы ценообразования на компьютерном рынке. В прежнем мире все – от IBM до MITS – прикладывали программы как дополнение к машине. Теперь мы прикладывали недорогой элемент аппаратного обеспечения, чтобы успешнее продавать Бейсик и дорогой набор наших программ. SoftCard стала бритвенным станком; наши языки – лезвиями.

SoftCard обеспечила Microsoft необходимый доход в тяжелый год спада. И что важнее – она позволила безболезненно покинуть мир 8-битных разработок и направить всю энергию на программы для 8086-го чипа – важный шаг, который полностью оправдался при заключении нашего контракта с IBM менее чем через год. Билл в 1993 году отметил в интервью для Smithsonian:

«Вопрос стоял так: продолжать ли адаптировать имеющиеся продукты к новым 8-битным чипам, например 6502 [в Apple II]? Или немедленно переключиться на создание 16-битных программ? И я сказал: нет, мы будем заниматься 16-битным программным обеспечением. Все были слегка разочарованы: ведь это означало, что мы не сможем продавать программы для 8-битных машин. Вот тогда у Пола и появилась идея SoftCard; с ней мы могли запускать наши программы для Intel на этих машинах и в то же время двигаться вперед и бросить ресурсы на то, чтобы опередить остальных в разработке программ для 8086».