Пол Аллен - Миллиардер из Кремниевой долины [История соучредителя Microsoft] [litres]

Расстроенному Тиму Паттерсону оставалось ждать. Наш Бейсик-86 годился для написания программ, но пользователи не могли запускать на нем текстовый редактор или другие программы. Так что Тим сварганил временную 16-битную операционную систему, чтобы компания могла продать хоть несколько компьютеров, пока Килдалл не закончит.

(Как сказал позже Тим: «Мы были бы безмерно счастливы, если бы кто-то другой создал операционную систему. Если бы [Digital Research] успели к декабрю 1979 года, сегодня все в мире работали бы только на CP/M».)

Тим назвал программу QDOS (Quick and Dirty Operating System – «Операционная система на скорую руку») и умудрился втиснуть ее в 6 килобайт кода. Когда программа была в целом готова, Тим поменял название на 86-DOS.

Тим сильно продвинулся в своем программном обеспечении, и я уверенно сказал, что программа, скорее всего, заработает. Хотя нам предстояло закончить 86-DOS и адаптировать к IBM PC, начало было положено. В любом случае, попытаться стоило.

После моих слов вступил Кай.

– Мы обязаны это сделать! – воскликнул он. Продавая Бейсик в Японии, он своими глазами видел громадный интерес производителей компьютеров к CP/M-80. Если Microsoft хочет стать хозяйкой своего будущего, у нас должна быть своя операционная система.

Я согласился. Со времен Бейсика для «Альтаира» нашей целью было установить стандарты и потом продавать лицензии по всей отрасли. Теперь счастливый случай предоставил нам возможность создать центральный продукт эпохи. С помощью несравненной мощи и богатства IBM мы сможем унифицировать рынок программ для микрокомпьютеров. И плюс, как указал Кай, 16-битная операционная система Microsoft идеально подойдет нашему бизнесу по развитию языков.

Билл не разделял нашего энтузиазма. Он не знал Тима Паттерсона; и мы собирались поставить судьбу сделки с IBM – важнейшей сделки за всю нашу историю – в зависимость от неизвестной величины, носившей название «На скорую руку». Впрочем, Билл понимал, что мы можем потерять весь контракт, если не предложим хоть что-то, и согласился.

Я позвонил Роду Броку, владельцу Seattle Computer Products, чтобы обговорить условия лицензионного соглашения. Мы остановились на 10 000 долларов плюс 15 000 с каждой лицензии, проданной сторонним фирмам, – в сумме получалось 25 000 долларов, поскольку у нас был всего один клиент. На следующий день делегация Microsoft (Билл, Стив и Боб О’Риар) встретилась с представителями IBM в Бока-Ратоне и предложила вариант: Microsoft координирует весь процесс разработки программного обеспечения для PC. Через пять недель контракт был подписан. IBM выплачивала нам 430 000 долларов (75 000 – за «адаптацию, тестирование и консультации»; 45 000 – за дисковую операционную систему – DOS; 310 000 – за комплект интерпретаторов и компиляторов языков программирования).

Мы с Биллом намеревались отказаться от отчислений с проданных копий, если получим право свободно продавать лицензии на DOS другим производителям компьютеров – эту стратегию мы применяли с Бейсиком для «Альтаира». IBM, уже втянутая в судебные тяжбы по антитрестовскому законодательству, охотно согласилась на условия без исключительных прав. Их потом нещадно критиковали за упущенную золотую жилу, но мало кто в те дни мог предвидеть, как быстро изменится отрасль. И уж никто, даже мы сами, не знал, что сделка с IBM превратит Microsoft в крупнейшую техническую компанию своего времени, а мы с Биллом разбогатеем так, что и представить невозможно.

Оглядываясь на свою жизнь, я могу сказать, что все мои успехи были результатом подготовки и упорного труда. Да, мне повезло рано получить доступ к программированию в школе и CCC; повезло, что отец имел ключи от большой библиотечной системы; повезло найти такого партнера, как Билл, который развивал мои идеи; повезло, что вовремя встретился с Эдом Робертсом, который хотел купить то, что мы могли создать.

Но я вовсе не случайно оказывался готов воспользоваться открывшейся возможностью. IBM обратились в первую очередь к Microsoft, потому что мы раздвигали горизонты языков для микрокомпьютеров более прозорливо и упорно, чем кто-либо еще. Я оказался связан с Тимом Паттерсоном, потому что спешил разработать Бейсик для 8086-го, а позже нанял Тима участвовать в первой демонстрации SoftCard. Меня от природы тянуло к людям, которые, как и я, страстно желали узнать, что дальше, и хотели попробовать это сделать. С юности я никогда не переставал думать в будущем времени.

Одна часть моих должностных обязанностей оставалась неизменной: я всегда вел исследования. Я постоянно читал Electronic News, Computer Design и другие подобные издания, регулярно наведывался в компьютерную секцию университетской библиотеки – проверить, не пропустил ли чего. Я был очарован работой Дугласа Энгельбарта, который в 1963 году изобрел указывающее устройство и назвал его мышкой. Его работа вдохновила технологов из исследовательского центра Xerox в Пало-Альто – Xerox PARC, лаборатории, которая предсказала все основные тенденции в персональных компьютерах за десять лет или ранее (предсказания PARC были по большей части проигнорированы руководством материнской компании, которое не представляло, что с ними делать, и поэтому прошляпило возможность определять рынок персональных компьютеров).

Xerox PARC была башней из слоновой кости, окруженной рвом; все знали, что там происходят удивительные вещи, но было трудно до них добраться. Однако к концу 1970-х в нескольких журнальных статьях появилась информация о достижениях PARC. Еще до нашего возвращения в Сиэтл я прожужжал Биллу уши по поводу графического интерфейса пользователя (GUI) – средства, которое позволяет работать не с помощью клавиатуры и буквенно-цифрового дисплея, а на новых принципах интерактивности. С подключенной мышкой GUI позволит обычному человеку управлять компьютером на интуитивном уровне; возможные последствия для рынка невозможно переоценить. Microsoft была до предела занята с Project Chess, но я знал, что нам понадобится GUI – и приложения для GUI – в нашем арсенале, причем очень скоро.

Когда я показывал Биллу материалы вроде «Alto: персональный компьютер» (технический отчет Xerox 1979 года), он отвечал точь-в-точь как на мои восторги по поводу чипа 8080:

– Выглядит увлекательно. Но кто создаст аппаратное обеспечение и будет продавать его по приличной цене?

Alto представлял собой исследовательский образец, который должен был ответить на четкий вопрос: что можно создать, если признать закон Мура и разрабатывать, не думая о ценовых ограничениях? Однако машина стоила чересчур много для домашнего пользования. Прагматикам вроде Билла вся идея представлялась преждевременной.

Взгляды Билла начали меняться в сентябре 1980 года, когда Чарльз Симони, один из ведущих программистов PARC, пришел в Microsoft на собеседование. Билл был сильно занят, и Стив Балмер направил Чарльза ко мне. Чарльз говорил мягко, с легким венгерским акцентом. Он устал от чисто исследовательской работы и хотел разрабатывать продукты. Он представлял нас как «компанию по языкам» и приготовил несколько идей в этой области. Но меня больше интересовало, чем он занимался в PARC. Я пролистал его резюме и обалдел.