Коллектив авторов - Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки

Прибывших всех вели в канцелярию лагеря. За перегородкой сидела красивая женщина Софья Курляндская [315] Курляндская С. — советская подпольщица. Работа секретарем и переводчиком у Городецкого. , которая вела регистрацию и учет узников.

Один из военнопленных на вопрос о профессии ответил:

— Инженер.

Секретарша внимательно посмотрела на него, на боковую дверь и тихо сказала:

— Лучше запишитесь чернорабочим.

Инженер молча кивнул головой.

Я записал свою специальность — столяр, хотя никогда не работал столяром.

Все остальные записались чернорабочими.

Зарегистрировав всех, Курляндская вызвала капо [316] Капо — надзиратель из числа заключенных. В основном, бывшие уголовники. Они были верными помощниками у фашистов, но были и такие, к сожалению, их было немного, которые чем могли помогали товарищам по несчастью. Прим. А. Печерского. Блятмана и велела отвести вновь прибывших.

В сентябре 1941 года гитлеровцами был создан лагерь на Широкой. Им потребовался человек, знающий немецкий язык и умевший печатать на пишущей машинке.

Подпольный комитет Минского гетто направил на эту работу Софью Курляндскую, которая, работая в лагере, сообщала подпольной организации о событиях в лагере и принимала активное участие в побегах лагерников через связных в партизанские отряды.

В 1942 году осенью и зимой по заданию подпольного комитета и партизанского отряда имени Фрунзе Барановичского соединения [317] Барановичское партизанское соединение было создано в апреле 1943 г. на основе партизанских формирований, действовавших в центральных и северных районах этой области Белоруссии. Отряд имени Фрунзе до этого действовал самостоятельно. Софья Курляндская помогала документами двум группам возчиков уйти в отряды.

В конце октября 1942 года Софья Курляндская и Блятман помогли совершить побег коммунисту Голанду [318] После захвата германскими войсками Минска в 1941 г. И. Голанд был арестован и направлен сначала в концентрационный лагерь в д. Дрозды, а затем в Минскую тюрьму. Б. Эпштейн сообщает, что он не был расстрелян как коммунист, потому что при оглашении немцами списка евреев-коммунистов он не отозвался, а потому был направлен в Минское гетто. Его жена Сара (1911 г.р.) была активным членом подпольной организации, в 1943 г. вместе с детьми бежала из гетто, все они дожили до освобождения. , который находился в смертной камере и его списали как умершего. Голанд был отправлен в отряд имени Фрунзе. В январе 1943 года в бою с гитлеровцами он героически погиб.

В июне 1942 года из Старосельского леса, где находилась партизанская группа, возглавляемая Фельдманом, прибыла проводница-связная Татьяна Бойко, подпольная кличка «Наташа», ей было тогда 17 лет [319] Речь идет о Татьяне Лившиц (Бойко), которая работа связной между партизанами и Минским гетто. После войны эмигрировала в Израиль. . Через одного из руководителей подполья Гебелева Михаила [320] Гебелев М.Л. — один из руководителей подполья Минского гетто. Арестован нацистами и казнен 15 августа 1942 г. , она связывалась с Саррой Левиной [321] Левина С. — одна из лидеров подполья в Минском гетто. , которая через Курляндскую устроили Ганзенко С.Г. [322] Ганзенко С.Г. (1915–1973) — лейтенант РККА. Попал в плен летом 1941 г., содержался в лагере на Широкой улице в Минске, переправлен в гетто, откуда бежал весною 1942 г. Командовал различными партизанскими соединениями. побег и «Наташа» его благополучно привела в отряд.

Ганзенко С.Г. был избран командиром отряда имени Буденного, бригады имени Сталина, а в декабре 1943 года отряд вырос в бригаду имени 25 лет БССР, где он был комбригом.

Один из лагерников по фамилии Костелянец сумел завоевать доверие начальника лагеря Лёкке, который считал Костелянца «полезным», часто посылал с военнопленными под небольшой охраной на заготовку продуктов. Также и с его помощью Софья Курляндская и Блятман перенаправляли военнопленных в партизанские отряды.

Костелянец погиб в 1943 году в стычке с фашистами в партизанской бригаде имени Чкалова Барановичского соединения [323] Абрам Костелянец воевал в составе бригады имени Чапаева. .

Блятман, приняв нас от секретарши, повел всех в душевую, по дороге присматриваясь к нам. Выясняя, кто откуда прибыл. Когда и где попал плен.

Конечно, люди боялись его и избегали прямых ответов.

После бани Блятман повел всех к большому бараку, разделенному на две половины, где стояли в два яруса во всю длину барака четыре ряда нар.

Подозвал Блятман старшину одного из отделений барака Бонку и сказал ему, чтобы меня он положил рядом с собой. Остальным ребятам он велел занять свободные места.

Распоряжение Блятмана меня удивило. Для чего он велел положить меня рядом со старшиной. Чтобы наблюдать за мной? Что-то не похоже. Да и повода у него не было. Распоряжение было отдано благожелательным тоном, да и Бонка, когда повел меня на место, выделил от себя немного соломы, угостил хлебом и остатком баланды.

Из этого «Арбейтслагеря» узников посылали партиями работать в разные немецкие организации. В основном на черные работы. Подноска, разгрузка, колка дров, рытье канав и другие грязные работы. При лагере имелась столярная мастерская, где стояли несколько станков. В этой мастерской и других, портняжной и сапожной, работали специалисты, которые обслуживали эсэсовцев.

К вечеру начали собираться узники, которые работали вне лагеря. Баланду, так называемый обед, развозили по тем объектам, где работали узники, а специалисты и неработающие получали в лагере. Вечером выдавали около 200 грамм хлеба.

Перед отбоем всех построили в несколько рядов, строго в затылок для получения хлеба.

Городецкий, когда строил колонну узников, подходил к стоящему в первом ряду, клал на плечо ему руку с пистолетом и стрелял вдоль шеренги. Если кто-либо стоял не строго в затылок, то пуля, пропущенная им, выравнивала строй.

Как во всех лагерях, старые узники обратились сразу к вновь прибывшим с наболевшими вопросами, считая, что они только несколько дней как попали в плен.

— Ребята, что слышно на фронте? Долго ли продержится? [324] Вероятно, речь идет о том, долго ли продержится Германия.

В этих вопросах чувствовалось у многих неверие в фашистскую победу.

Каждый из вновь прибывших старался рассказать, что знал.

Я рассказал, как фашист потерпел первое крупное поражение под Москвой, благодаря чему миф о «непобедимости» фашистской армии потерпел крах.

После этой беседы один из узников, который стоял среди слушателей, подошел к Блятману, что-то ему рассказывая, показал в мою сторону.

Чувство страха охватило меня. Черт понес рассказывать.