Валентин Логунов - Бесы в красной гостиной

Начали госпредприятия пользоваться и услугами бирж: и при покупках, и при продажах, однако редко и в небольших объемах. Не устраивает не только цена, но и то, что биржа не способна стать постоянным и надежным партнером: продукция определенного вида появляется разовыми партиями, от случая к случаю. По мнению директоров предприятий, с брокерами стоило бы иметь дело, если бы они стали в определенном смысле аналогом Госснаба, отвечали бы за равномерное обеспечение, пусть даже по высокой цене.

Неплатежеспособности способствовало и прогрессирующее ухудшение работы банковской системы. Оборот значительно замедлился. Даже в пределах Москвы деньги идут по месяцу и более, часто и телеграфные поручения где-то оседают. Поэтому настаивающие на предоплате предприятия стали поставлять продукцию не по факту перечисления, а по факту получения денег.

Экономические процессы до минимума сжали спрос на строительные работы и продукцию инвестиционных отраслей. Многие руководители резко сворачивают проекты реконструкции и модернизации, экономят на развитии производства. Резкий рост затрат на объекты социально-бытовой инфраструктуры и жилищно-коммунального хозяйства делают последние непосильным бременем. Поэтому предприятия стремятся сократить издержки любыми путями – от перевода этих объектов на хозрасчет до сдачи в аренду, перепрофилирования, продажи и даже отказа от права собственности. Страдает, естественно, население.

Вывод: кардинальное изменение структуры и объема совокупного спроса, дезорганизация прежней системы обеспечения материальными средствами, отсутствие информации о потенциальных производителях и потребителях, неестественный валютный курс, а также такой существенный фактор как дестабилизирующая экономическая политика правительства – все это создает неопределенность в текущей хозяйственной деятельности».

Разве авторы доклада (либералы! – Авт. ) сказали что-то новое, чего не говорил парламент президенту и правительству? Разумные голоса доносились и от других экономистов, избежавших участия в деятельности экономической лаборатории Гайдара и знакомства с Геннадием Бурбулисом. Заместитель директора Центрального экономико-математического института РАН, член-корреспондент РАН Дмитрий Львов, доктор экономических наук Всеволод Пугачев, кандидаты экономических наук Сергей Граборов и Анатолий Петелин в статье «О чем не договаривают реформаторы» («Российская газета», 1 августа 1992 года) так сформулировали свое отношение к проводимым правительством реформам: «Да, первоочередное проведение либерализации в сложившихся условиях неизбежно. Да, мировой рынок – мощное средство борьбы с монополизмом, единственный шанс добиться эффективного функционирования народного хозяйства в переходный период. Но нельзя оставлять страну без объективной экономической защиты ее ресурсов. В этом главный просчет реформаторов, просчет принципиальный, а не технический».

Что имеют в виду авторы публикации? Первое: поскольку так случилось, что главным достижением страны к моменту радикальных реформ явились природные богатства, их нужно высоко оценить в соответствии с мировым рынком. За счет рентного налогообложения природных ресурсов можно было формировать доходы бюджетов разных уровней, что позволило бы освободить от налогообложения или облегчить его для менее эффективных производств. Также необходимо было произвести переоценку основных фондов, которые в советское время были занижены в десятки, сотни, если не в тысячи раз. Вместо этого началась безудержная раздача «своим» и ухватистым ребятам самых жирных кусков, прежде всего, нефтяных промыслов. «Свои» же быстро освоили банковское дело; тот же Ходорковский начал стремительный взлет с создания банка «Менатеп». Гусинский получил чуть ли не эксклюзивное право кредитовать Москву, получая от нее же бюджетные средства. Происходило следующее: банкир получал средства под 60 процентов годовых, а кредиты выдавал под 260. 200 процентов навара! Как тут не разбогатеть, как не прослыть гением?!

Второе: реформаторы правы, когда утверждают, что для создания рыночной экономики необходимы либерализация, приватизация и демонополизация. Однако внутри этого треугольника таятся подводные камни. Либерализацию можно осуществить посредством принятия указа – отпустил цены, и вот она, либерализация. Приватизация же, сколь-нибудь качественная, продлится годы и годы, а на демонополизацию потребуются десятилетия.

Но правительство Ельцина-Гайдара не хотело воспринять эти предложения и советы. Потому что тогда не удалось бы продать по дешевке тот же «Уралмаш», нефтяные провинции, предприятия военно-промышленного комплекса, предотвратить вывоз металла под видом металлолома. И, следовательно, главную цель, идею-фикс – быстрое создание класса собственников, готовых защищать свои интересы «до последней капли крови» – пришлось бы откладывать на потом, а это грозило существованию правительства.

Понимал ли президент, что творит правительство, осознавал ли, во что вляпался, доверившись авантюрной группе? Скорее нет, чем да. За час до наступления нового тысячелетия он нашел в себе силы попросить прощения у народа, который вверг в мучительную и долгую депрессию, но может ли это раскаяние полностью оправдать его?

Ободренное президентом правительство ничуть не комплексовало, слушая противников и недоброжелателей. Никто им не был авторитетом, любые предостережения и советы отскакивали от них, словно горох от стенки.

На парламентских слушаниях, организованных объединенной депутатской фракцией Республиканской партии, Социал-демократической партией и левым центром, команда Гайдара была атакована известными учеными-экономистами, организаторами производства. По их мнению, следовать дальше таким путем, на какой встало правительство, значит привести страну к краху. Академик Георгий Арбатов эти действия назвал «необольшевизмом». Он предостерег: сотрудничество только с Международным валютным фондом, игнорирование других международных организаций – крайне опасная игра. 70 процентов программ, разработанных экспертами фонда, проваливаются, а сотрудничавшие с фондом страны превращаются в вечных должников. Нельзя принимать за одобрение реформ народом, утверждал он, и то, что люди не взбунтовались, не умерли зимой. Куда хуже – они начали люмпенизироваться, а это, по мнению академика, хуже, чем бунт.

Академик Святослав Федоров, создавший еще в советские времена народное предприятие – Институт офтальмологии, говорил: надо заниматься не макро-, а микроэкономикой конкретного человека. Дать ему свободу, чтобы он стал собственником. Иначе нас ждет диктаторский режим.