Валентин Логунов - Бесы в красной гостиной

Забавная история произошла с заместителями главного редактора, точнее, с их числом. В практике советских газет существовало правило: главного назначает ЦК, обком, райком, в зависимости от статуса газеты, его заместителей – секретариаты. Следуя данному правилу, я обратился к первому заместителю председателя Верховного совета Руслану Хасбулатову с просьбой включать в повестку президиума Верховного совета вопросы о назначении заместителей. «Давайте так, – ответил он, подумав, – решайте пока сами, а через год возвратимся к вашему предложению». Одновременно мне было предоставлено право определять структуру редакции и ее штат. С заместителями же вышло так: пришел упомянутый Иванов, заместитель главного в «Советской России», естественно, и в «Российской» получает тот же статус. Приходит Виталий Коваленко, заместитель главного в «Социалистической индустрии», – и его в заместители. Приходит из «Комсомолки» Марина Чередниченко, известная очеркистка, – туда же. Приходит Ирина Ханхасаева, заместитель главного в «Учительской газете», – и ей кабинет заместителя. По протекции давнего друга и коллеги пришел в газету кандидат исторических наук, бывший секретарь посольства СССР в Югославии Владимир Кузнечевский, к журналистке, увы, не имевший отношения.

Правда, я поставил перед всеми заместителями условие: приходишь сам – приведи с собой пяток сотрудников, с которыми сам и будешь работать. В связи с этим отделы назвали редакциями: политическая, экономическая, социальная, культуры и искусства, международная… Заместители и возглавили эти редакции. По сути дела – редактора отделов, а формально и по зарплате заместители главного.

И такой подход оправдал себя; вскоре – словно прорвало. Чуть ли не каждый день подписывал заявления о приеме на работу. К февралю 1991 года редакция была укомплектована более чем наполовину. «Безлошадными» заместителями, то есть, без редакций и сотрудников, оказались ранее назначенные заместители: Елизавета Леонтьева и Вячеслав Долганов, что отрицательно сказалось в последующем на их работе и авторитете в коллективе.

В парламенте надо мной посмеивались: у тебя больше заместителей, чем у Ельцина. Так получилось… Коллеги многое сделали для становления газеты и сплочения редакционного коллектива. Работали без конфликтов, дружно. Старались поскорее вывести газету на уровень «главных» изданий страны.

Большую роль в становлении газеты сыграли второй и третий съезды народных депутатов России. Казалось бы, причем тут съезды, но надо иметь в виду, что тогда не было более увлекательного чтения, чем чтение стенограмм съездов депутатов. Стремительно, резко росла конфронтация между союзным и российским руководством. Всего лишь год назад люди наслаждались телевизионными отчетами со съездов народных депутатов СССР, никакой Штирлиц не мог соперничать по увлекательности с выступлениями Попова, Афанасьева, Сахарова, Травкина. На Красной площади собирались толпы людей, чтобы поглазеть, обмолвиться, словом, пожать руку депутатам, выходящим из Большого Кремлевского дворца после заседательского дня. Запомнился один такой эпизод. На заседании съезда я занял место около микрофона, чтобы сделать какое-то заявление. Председательствующий на съезде Горбачев начал искать глазами микрофон, установленный в огромной зале, я подсказал ему: «Я слева». На что Михаил Сергеевич заметил, что по отношению к нему я справа. Моя реакция: «Михаил Сергеевич, невозможно оказаться правее вас». В зале – смех: уел генсека. И вот выходим на Красную площадь – толпа встречающих. Слышу голос, вроде бы обращенный ко мне: «Левий, левий!». Навстречу устремляется армянин, восхищенно жмет руку: «Левий, левий…».

Но к 1991 году народ резко отвернулся от союзного съезда. Что ж, от любви до ненависти один шаг. Появилась новая развлекала – съезд народных депутатов РСФСР во главе с мучеником Борисом Николаевичем Ельциным. Читали стенограммы российского съезда взахлеб. На журналистском сленге подобные материалы называют «гвоздем номера».

Газета была замечена интеллигенцией и политиками. На ее страницах появились имена председателя правительства Ивана Силаева; заместителя председателя Верховного совета РСФСР Руслана Хасбулатова, академика Алексея Яблокова, известного эколога, Олега Богомолова, академика, экономиста; известного тогда коммуниста-диссидента, руководителя Московской партийной школы профессора Вячеслава Шостоковского, народных депутатов СССР и России Павла Медведева, Рамазана Абдулатипова, Сергея Шахрая, Николая Травкина, Юрия Афанасьева; кинорежиссеров Александра Сокурова, Никиты Михалкова, экономистов Михаила Задорнова, Михаила Делягина. Некоторые из них и теперь на слуху. Активно сотрудничал с газетой все три года большой умница Борис Пугачев, экономист, политолог. Появился на станицах газеты и необычный по тем временам автор – дьякон Андрей Кураев.

15 января 1991 года читателям поступил 8-й номер с начала года и 54-й с начала выхода газеты. Заголовки первой полосы отражали сложнейшее состояние страны и общества: «Литва: и здесь пролилась кровь», «Конец демократии», «Обращение Б.Н.Ельцина», «М.С.Горбачев оценил ситуацию в Литве: «Это – разнузданная реакция на обращение президента»»; «Д.Язов: «Я законов РСФСР не читал и им не подчиняюсь»»; «Раздавлены танком».

Интерес читателя к «Российской» был вызван, по-моему, и тем, что она естественным путем стала в те годы, пожалуй, самой демократичной газетой. Предполагаю, что это вызовет у коллег недоумение, а то и удивление, усмешку, но давайте не будем торопиться с выводами. Порассуждаем вообще о таком феномене, каковым является газета, о ее назначении, внутреннем ее мире.

Сошлюсь еще раз на Ленина, его работу «Партийная организация и партийная литература». В ней он со свойственной ему четкостью и ясностью определил степень зависимости издания от … хозяина. Отстаивая свое право иметь зависимую от него (от его партии) газету, Ленин оперировал тем, что нет и не может быть свободной газеты по определению; она обречена на зависимость, и прежде всего, утверждал он, на зависимость от «денежного мешка».

И разве это не так? Разве вчерашние и нынешние словоблудия о свободной прессе не есть лукавство и несусветная чушь? Где, в каком уголке мира вы найдете свободную газету? Свободное ТВ? Свободную радиостанцию? Повсюду правит «денежный мешок»: кто платит, «тот и танцует девушку».

Однажды, в году 1989-м, я оказался гостем городской газеты в Сан-Франциско. Тираж – 700 тысяч, три выпуска в день, 64 и больше полос. Из 64 полос три четверти – реклама. И только 5 процентов доходов редакция извлекала от продажи в рознице, а 95 – давала реклама. Теперь представьте себе, что рекламодатель, недовольный тем, что публикует газета, отворачивается от нее? Полный крах! «Денежные мешки» бывают разные, но суть одна: везде правит капитал. И везде газета исполняет чей-то заказ.