Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

Стремясь получить информацию о положении дел из первых рук, я с первым же отрядом солдат отправил в Сучан начальника своего штаба полковника О. П. Робинсона. Он пользовался каждой возможностью, чтобы объяснять людям, что наша цель в том, чтобы добытый уголь использовался прежде всего русскими, и вскоре понял, что люди настроены дружелюбно, и почувствовал, что большинство бывших шахтеров не возражают против возвращения прежнего управляющего. По возвращении полковник Робинсон доложил, что он не предвидит проблем, если только управляющий не возбудит недовольство, прибегнув к репрессалиям в отношении своих бывших противников. Полковник Робинсон старался объяснить ему, что было бы неразумно начать увольнять людей из-за прежних разногласий. Сначала дела шли хорошо, но вскоре до меня дошли сведения, что отряды союзников используются для подавления политических выступлений. Я отправил старшему офицеру телеграмму.

Вокруг Сучанских шахт сложилась невероятно напряженная атмосфера злобы и жажды мести. Каждая сторона постоянно приписывала представителям другой стороны действия, не соответствовавшие фактам. Приверженцы царизма жаждали отомстить Советам, поскольку до прибытия в Сибирь войск союзников их выгнали с шахт. Эти шахты стали ключевой проблемной точкой и будут часто упоминаться в следующих главах.

Подписание перемирия 11 ноября 1918 года существенно изменило обязанности американских войск и выявило новые причины для несогласия между мной и представителями Англии, Франции и Японии. Военные операции, в которых принимали участие американские войска, базировались на уверенности в том, что выступающие против нас отряды по меньшей мере частично состоят из пленных немцев и австрийцев. Что касается интенсивности, с которой представители Англии, Франции и Японии вели военные действия, для них не имело значения, состоят ли силы противника из одних большевиков, или в них участвуют немецкие и австрийские пленные. Поэтому в этом отношении после подписания перемирия для них ничего не изменилось. Что же касается американских войск, то я придерживался позиции, что Соединенные Штаты не воюют ни с какой частью России и мы не можем предпринимать враждебные действия, если это не касается защиты вверенных нам объектов или нас самих. Это вносило дополнительное раздражение в без того сложные отношения.

В течение примерно пяти месяцев после подписания перемирия и до того, как американские войска в соответствии с инструкциями из Вашингтона взяли на себя обязанность помогать в охране железной дороги, они несли только обычную гарнизонную службу.

5 ноября я получил телеграмму, где содержались основные положения письма Государственного департамента, относящиеся непосредственно к проблемам, возникшим в Сибири. В этом письме говорилось, что генеральный консул обладает полномочиями не только поддерживать личные контакты с местными властями, если это возможно, но и разрешать сотрудникам своего консульства оказывать помощь и консультировать эти власти в вопросах улучшения ситуации на местах. Также в этом письме говорилось, что правительство Соединенных Штатов еще не готово признать новую власть в России. В это время все города Сибири, через которые проходила железная дорога, находились в руках белых, а все консульские представители были размещены вдоль железной дороги. На практике «оказание помощи и консультирование» местных и муниципальных служащих заключалось в помощи и консультировании белых, что естественным образом позволяло большевикам обвинять Соединенные Штаты в помощи сторонникам самодержавия. Если эти консульские работники имели какое-то личное пристрастие к определенным российским силам, то это предписание в определенной степени давало возможность представителям Соединенных Штатов при желании принимать ту сторону, которая им нравилась, а у этих людей, как и у любых других, имелись свои мнения и пристрастия.

В качестве примера приведу жену одного американского консульского работника во Владивостоке, которая во время обеда, куда мы были приглашены, заявила мне, что она хотела бы командовать американскими войсками, по той причине, что ей хочется послать солдат, чтобы они наконец заставили этих никчемных людей работать. Еще она заявила, что идеи свободы, которые они вбили себе в головы, привели к тому, что ей пришлось повысить жалованье своей кухарке с десяти до двенадцати долларов в месяц. Наши личные интересы оказывают большое влияние на наши суждения по всем вопросам.

Инструкции, о которых я упомянул выше, по моему мнению, вбивали клин в то, что на поверку оказалось заметным расхождением между представителями Государственного департамента и военного министерства в Сибири. По прошествии времени представители Государственного департамента получили дальнейшие инструкции, где более явно высказывалось желание кого-то стоявшего близко к вершине властной пирамиды в Вашингтоне. Но за все это время в данных мне предписаниях не было изменено ни единого слова. Результат был очевиден. Единственное преимущество, которое я могу усмотреть в такой политике, заключалось в том, что она дает возможность с легкостью отвечать на любую критику, ссылаясь на действия либо Государственного департамента, либо военного министерства, в зависимости от обстоятельств. Позже мы поговорим об этих различиях и обсудим их.

В апреле 1918 года дипломатических представителей союзников известили о создании автономного правительства Сибири, которое называлось Временным сибирским правительством. В сентябре того же года возникло новое общероссийское правительство в Уфе, известное как Уфимская Директория. Последнее было сформировано актом Уфимского государственного совещания под председательством господина Авксентьева, бывшего министра внутренних дел в кабинете Керенского. В ноябре эти правительства объединились и сформировали правительство под названием Всероссийское Временное правительство в составе пяти человек.

В ночь с 18 на 19 ноября это правительство было свергнуто, и адмирал Колчак объявил себя Верховным правителем России. Несколько русских офицеров (все белые) организовали coup d’etat [3] Государственный переворот ( фр. ). , и по всей Сибири пошел слух, что одним из идейных вдохновителей смены власти был английский генерал Нокс. Нет никаких сомнений в том, что в ночь переворота по улицам Омска маршировали английские войска, и создавалось впечатление, что они помогают русским, устроившим переворот. Кроме того, нет сомнений в том, что генерал Нокс имел большое влияние на адмирала Колчака, и похоже, ему хотелось, чтобы об этом влиянии узнали все.