Ларри Кинг - А что это я здесь делаю? Путь журналиста

Я могу назвать тот день, что я провел с Бушем в Белом доме за разговорами о бейсболе, одним из лучших своей жизни. Он спросил, не хочу ли я отправиться с ним в полет на президентском самолете, чтобы продолжить разговор. Я не смог тогда полететь с ним. Но надеюсь, что мы еще сможем когда-нибудь завершить ту беседу.

Я занимаюсь вопросами и ответами. Так что вопросы я люблю. Причем не только задавать, но и отвечать на них. Особенное удовольствие я получаю, если вопросы ко мне возникают у моих слушателей на лекциях или во время публичных выступлений.

Людям интересно, у кого мне было сложнее всего брать интервью, каково было общаться с Владимиром Путиным и откуда взялись подтяжки.

Но вы никогда не услышите от меня слов: «Рад, что вы задали мне этот вопрос», – потому что я убедился, что, когда их произносит какой-либо политик, на самом деле он подразумевает: «Я не рад, что вы задали мне этот вопрос. Я просто тяну время, чтобы придумать, что бы вам на него ответить».

Я буду отвечать честно, как могу. А если не смогу честно, то по крайней мере постараюсь, чтобы вы улыбнулись.

Ваше самое трудное интервью?

Без всякого сомнения, интервью с Робертом Митчэмом. Мне очень нравился этот актер, и я мечтал с ним побеседовать. В оригинальном фильме «Мыс страха» (Cape Fear) он просто великолепен. Это не обычный ужастик.

В начале интервью я спросил: «Можно я буду звать вас Бобом?» Он взглянул на меня и сказал: «А я буду звать вас Ларом?»

У нас оставалось еще 59 минут и 50 секунд. Он отвечал на все мои вопросы односложно. Помню, я спросил его о замечательном режиссере Джоне Хьюстоне: «Что вы испытывали, работая с ним?»

«Я приходил, делал, что нужно, и уходил».

«Иными словами, вы хотите сказать, что все режиссеры одинаковы?»

«Если видел одного, видел всех».

«Как вы относитесь к Аль Пачино?»

«Я с ним не знаком».

Если не хочешь разговаривать, зачем приходить на ток-шоу? Я испробовал все приемы, которым научился за годы работы, чтобы как-то протянуть этот час. В любом интервью я стараюсь использовать вопросы, начинающиеся со слова «почему?». На такой вопрос не ответишь одним словом. Только если вы не Роберт Митчэм. Например, на один такой вопрос он ответил мне: «Потому что».

Испытываешь смешанные чувства, когда кто-то, кем вы восхищались, разочаровывает вас.

Я так ничего от него и не добился. И пришлось делать то, чего никогда не делаю. Я начал занимать время рассуждениями. Я сказал:

«Я как-то спрашивал актера Дэвида Дьюкса о других актерах. Он сказал, что самый недооцененный актер – это Роберт Митчэм. Он сказал, что в “Ветрах войны” (Winds of War) в какой-нибудь сцене могло участвовать шесть актеров с репликами. Сцена не обязательно должна была быть написана под Митчэма. Но каким-то образом ему удавалось любую сцену сделать своей . – Я суммировал комплимент Дьюкса, сказав: – Любая сцена становилась вашей просто из-за вашего присутствия».

Митчэм ответил мне на это:

«Так и есть».

Интервью закончилось, и все стало еще более странным. Поднявшись, чтобы уходить, он спросил: «Ну и как я справился?»

Много лет спустя я брал интервью у его сына Джима. Я рассказал ему, что произошло у нас с его отцом. И он ответил: «Ничего удивительного. Отец, скорее всего, прикалывался. Он, вероятно, просто хотел развлечься».

Вы можете представить, что я подумал, когда продюсеры сказали, что хотят вновь пригласить Митчэма.

Я не мог в это поверить.

А они сказали, что интервью с ним получило высокий рейтинг.

Когда вы начали носить подтяжки?

В какой-то момент, еще в 1980-х, я слегка похудел. Моя бывшая жена, Шэрон, поинтересовалась: «А ты не пробовал носить подтяжки?»

«Нет, – ответил я, – никогда в жизни».

«Так почему бы не попробовать?» – предложила она.

Я купил себе пару, пришил пуговицы к штанам и стал носить подтяжки. Вечером после шоу три или четыре человека позвонили мне и сказали:

«А подтяжки смотрятся хорошо!»

Мне только это и было нужно услышать.

Кого вы ненавидите?

Не могу слышать этот вопрос без того, чтобы не вспомнить одну историю.

Я работал в Майами. Однажды зазвонил телефон. Я взял трубку.

«Кинг? Это Бум Бум Джорно».

Я не знал никакого Бум Бум Джорно.

«Есть карандаш? Записывайте. 14 ноября. Мемориал жертв войны. Boys Town из Италии. Поет Серджио Франки. Вы – ведущий. Черный галстук».

Он повесил трубку.

Что-то подсказывало, что согласиться будет в моих интересах.

Я отправился туда, и каждый говорил, как он рад меня видеть. Я подошел к Серджио Франчи. Я спросил у него: «Как они вас заполучили?»

Он сказал: «Мне позвонил парень по имени Бум Бум Джорно». Там был оркестр из двадцати музыкантов. И ансамбль из католической школы. И кардинал из Италии. Я шутил. Серджио пел. Они собрали четыреста тысяч долларов. Вечер прошел замечательно. Все были счастливы.

По окончании вечера Бум Бум подошел к моей машине.

«Мы вам очень признательны», – сказал он.

А потом наступил один из тех моментов, когда вспоминаешь, как выглядит луна над головой.

Бум Бум сказал:

«Мы хотим отблагодарить вас».

«Спасибо, Бум Бум, – сказал я. – Я был рад сделать это. Мне не нужно ничего».

Но Бум Бум возразил: «Мы не любим быть кому-то обязаны».

«Ну хорошо, что вы имеете в виду?»

И он сказал шесть слов. Услышав их, я почувствовал, как мурашки побежали по телу.

«Есть кто-нибудь, кого вы не любите?»

Мне показалось, что я схожу с ума. Но когда понял, что этого не происходит, сразу вспомнил генерального менеджера нашего телеканала. Но вслух сказал: «Нет, спасибо. Я так не могу».

Бум Бум был разочарован. И задал другой вопрос:

«Вы любите бега?»

«Конечно».

«Мы с вами свяжемся».

Где-то через неделю мне позвонили: «Эпплтри. В третьем забеге. В Хайли. Сегодня».

Я отправился в Хайли и поставил все, что у меня было, на Эпплтри. Он победил. Когда я рассказываю об этой истории кому-нибудь, то всегда добавляю в конце шутку: «Я понял, что моя лошадь победит, когда остальные пятеро жокеев слетели с лошадей перед финишем».

Но вдумайтесь, какая сила заключена в этих словах: «Есть кто-нибудь, кого вы не любите?»

И все-таки, вы кого-нибудь не любите?

Я не то чтобы не люблю кого-то . Скорее, я не люблю что-то . Не люблю фанатизма. Не люблю лицемерия.

Не могу сказать, что я не люблю Элиота Спитцера [151] Бывший губернатор штата Нью-Йорк (ранее генеральный прокурор штата), ярый борец с коррупцией и проституцией и, как выяснилось, постоянный посетитель публичного дома, потративший на «девочек по вызову» более $80 000 бюджетных средств. . Но меня бесит, что Спитцер порицает публично проституток, в то время как сам пользуется их услугами. Меня оскорбляет это лицемерие.