Ларри Кинг - А что это я здесь делаю? Путь журналиста

Приход Обамы к власти ознаменовал собой начало перемен, в которых мы очень нуждаемся. Несомненно, какие-то перемены произошли бы и в том случае, если бы избрали Хиллари Клинтон. Но менять Буша на Клинтона, Клинтона на Буша, а Буша – на Клинтона для нас уже недостаточно. Обама – знак надежды. Он одновременно и черный, и белый. Он олицетворяет собой гармонию и баланс.

И в него, конечно же, порой бросают грязью. Кое-кто называет его антиамериканцем. Или террористом. Или социалистом. Но все это бессмысленно, потому что его личность гораздо сложнее любого примитивного определения. Это заставляет меня убеждаться в том, что все легче и легче становится груз нашей тяжкой истории. И я думаю, что исцеление будет продолжаться.

Я наблюдал за первым матчем в карьере Джеки Робинсона и брал у него интервью за несколько дней до смерти. Он был болен диабетом, ослеп, и человек, подошедший взять у него автограф, был вынужден повернуть книгу нужной стороной, чтобы он надписал ее правильно. Джеки говорил: «Не надо провожать меня в могилу с обещаниями. Они мне не нужны. Я слышал их на протяжении всей жизни. Давайте мне все и сейчас. Тогда я умру спокойно».

Я видел, как Мартин Лютер Кинг-младший шел впереди целой нации, а каждый его шаг отслеживали шпионы ФБР. Гарри Белафонте [166] Актер, певец, общественный деятель, борец за гражданские права. рассказывал мне о церемонии в Белом доме, когда был принят Закон о гражданских правах. Он подошел, чтобы пожать руку Линдону Джонсону, и сказал ему: «Благодарю вас». А потом задумался и спросил у себя: «Подождите-ка! Я благодарю его за то, что дано мне при рождении. Почему я должен кого-то за это благодарить?»

Теперь у нас – черный президент, и эти выборы выявили в каждом из нас все лучшее. Моя жена голосовала за Джона Маккейна, но и она была тронута. Мой брат Марти заметил, что речь Маккейна после того, как стало известно о победе Обамы, была провозглашена в Европе образцом того, как должна осуществляться демократия. А Джордж Буш вдохновенно расписывал историческую природу избрания Обамы: я никогда не слышал от него ничего подобного.

Для Обамы управление страной не будет легким. Я всегда буду помнить, что сказал мне Билл Клинтон, когда мы с ним смотрели из окна Белого дома на людей, идущих по Пенсильвания-авеню.

«Я завидую этим людям, – сказал Клинтон. – Они могут ходить по улицам. А здесь так одиноко. Так одиноко».

Но всем нам так нужно исцеление, что мы обязательно будем помогать ему. Никогда не забуду, как радовались вечером в день выборов мои дети, узнав о результатах. Накануне они ходили обедать к своему другу. Данте – чернокожий, но им нет до этого никакого дела.

Может быть, именно наши дети довершат этот процесс исцеления.

Мне трудно говорить о Кардиологическом фонде Ларри Кинга, несмотря на то что именно его существование дарит мне одни из самых удивительных переживаний в жизни. Все это оттого, что люди подходят ко мне и говорят: «Я был на презентации вашего фонда. Вы делаете столько добра. Вы просто должны гордиться собой». И дело не в том, что эти слова приводят меня в смущение. Мне просто кажется, что я их не заслуживаю.

Что же я сделал? Идея Кардиологического фонда родилась из одного простого вопроса, и даже не я его задал.

Этот вопрос возник за столиком в ресторане Дюка Зейберта примерно через полгода после того, как мне была сделана операция на сердце. Это было в 1988-м. Кто-то спросил у меня, как работает мое сердце, и, когда я ответил, что прекрасно, меня спросили:

«А сколько стоит такая операция?»

«Понятия не имею, – честно ответил я. – Это входит в мою страховку».

Но этот вопрос заставил меня задуматься. Сколько действительно стоит такая операция и что же делать тем, у кого нет такой страховки? Кардиохирургия – вещь для избранных. У вас может быть тяжелая блокада сосудов, но далеко не все страховые компании готовы оплатить необходимое лечение. Вы ведь не обязаны ложиться на операционный стол. Можно правильно питаться, заниматься спортом. Оплатить кардиохирургические процедуры вам могут лишь в одном случае – при инфаркте. Только тогда вам сделают операцию, если в этом будет необходимость.

Когда я впервые заговорил об этом на радио, я сказал, что мы должны считать трагедией тот факт, что необходима организация, подобная Кардиологическому фонду Ларри Кинга. Такой фонд был бы не нужен, живи мы в Израиле, Швеции или Англии. Мы – единственная развитая страна в мире, в которой нет государственной программы медицинского страхования. Я не сомневаюсь, что такая система – истинно христианское дело. И совершенно убежден, что каждый человек обладает правом на здоровье, точно так же как правом на речь.

Так что я собрал друзей, и мы организовали сбор денег в высшей школе в Балтиморе. К нам пришел великий квотербек Джонни Юнитас. И Томми Ласорда. Местный магазин провел показ мод. Я сказал речь. Многие смеялись. Томми тоже выступил и говорил очень проникновенно. Мы выручили примерно сто тысяч долларов.

Первое, что мы сделали, – оплатили операцию тренеру одной из католических школ. Проблема была в том, что он не работал в школе на полную ставку. Поэтому страховки, которая положена учителям, у него не было. Прелесть истории в том, что тренер выздоровел и у него родился сын. И он назвал его Ларри.

Мы пригласили этого тренера на вторую акцию по сбору денег, которая проходила в Вашингтоне. Для человека, которому спасли жизнь, совершенно естественно желание подняться и поблагодарить самыми искренними словами. Но что я сделал такого, чтобы помочь ему? Я всего лишь не знал, сколько стоила моя операция на сердце, а потом пришел в школьный спортзал и отмочил пару шуточек. Понимаете теперь, почему я чувствую, что не заслужил этих похвал?

Давайте взглянем на дело непредвзято. Что такого великого я сделал? Со мной случился инфаркт в приемном покое скорой помощи, и меня спас доктор Ричард Кац. Мне понадобилась операция, и ее провел доктор Уэйн Айсом. Я основал фонд. Кац присоединился к нам и связал нас с клиникой Университета имени Джорджа Вашингтона. Потом к нам присоединился Айсом с Нью-Йоркским пресвитерианским госпиталем. Теперь у нас были прекрасные доктора и прекрасные больницы, а я для этого всего-навсего курил по три пачки в день на протяжении почти 40 лет, ел жирные бараньи отбивные, а потом явился в больницу, жалуясь на боль в груди.

Вначале почти все средства Фонда поступали от наших ежегодных презентаций. Марвин Хамлиш [167] Композитор («Информатор», «Фрэнки и Джонни», «У зеркала два лица», «Трудности перевода» и др.). играл на фортепиано. Вик Дэмон [168] Популярный певец (поп, соул). пел. Дон Риклс блистал со своими шуточками. Рядом с ними я чувствовал себя недостойным. Того, что говорил обо мне Риклс, я никак не заслуживаю.