Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Сорок восемь процентов федеральных расходов составляют средства, выделенные конгрессом на различные программы еще в прошлом и уже все равно что истраченные до того, как новая администрация приступит к составлению бюджета. Многим членам конгресса до этих денег уже не добраться. Раз программа пущена в ход, ни отменить ее, ни сократить на нее расходы невозможно. Каждая из этих программ, большинство из которых возникли и чудовищно разрослись в 60—70-х годах за счет поддержки со стороны определенных групп избирателей, способствует образованию в конгрессе влиятельных фракций и аппарата, обеспечивающего их существование. Как я однажды сказал в одной из своих речей, в тенденции правительства и его программ к разрастанию мы видим ближайшее подобие вечной жизни, какое нам дано узреть на земле.

Президенты могут добиваться сокращения расходов путем убеждения, но, помимо разговоров с членами конгресса и вынесения проблемы на суд общественности, их возможности ограничены. На протяжении многих лет партия, составляющая большинство в конгрессе (за последние пятьдесят девять лет пятьдесят пять это были демократы), изобрела множество ловких приемов для того, чтобы успешно препятствовать всем усилиям исполнительной власти как-то сократить расходы. Члены конгресса могут составить жизненно необходимый законопроект, а затем привязать к нему дополнительную статью, позволяющую в узких интересах чьей-то политической выгоды выбросить на ветер миллионы, отлично зная, что президент будет вынужден согласиться на неодобряемый им проект ради сохранения того, в чем он заинтересован.

Конгресс может помешать осуществлению такой важной меры, как принятие федерального бюджета, что он и делает из года в год. В каждом бюджете, представленном мной конгрессу, я предлагал сокращение расходов; если бы, например, были проведены сокращения, предложенные мной в 1981 году, совокупный дефицит с 1982 по 1986 год оказался бы на 207 миллиардов долларов меньше. Но мне никогда не удавалось провести бюджет целиком. Вместо этого у нас была серия резолюций, позволяющих правительству оставаться при деле и продолжать тратить деньги без официального бюджета. А тем временем конгресс, цинично пренебрегая истиной, возлагал вину за дефицит на Белый дом. Единовременные резолюции по расходам являлись ценными подарками представителям самых различных интересов и препятствиями на пути к реальному сокращению дефицита.

Когда какая-либо из таких резолюций поступала в конгресс, она обычно была толщиной в фут и длиной в тысячу четыреста страниц (как-то раз я растянул себе связки на руке, подняв одну из таких увесистых резолюций). Я никогда не поверю, что кто-либо из конгрессменов читал все эти тысячу четыреста страниц. Пресса, от чьего всевидящего ока в Вашингтоне не ускользнет ничто, редко вникает в этот процесс. Однако в этих резолюциях часто бывает нечто, обходящееся налогоплательщикам в миллиарды.

Буквально каждый представленный мной проект бюджета конгресс отвергал, выдавая мне вместо него очередную резолюцию. Если бы я наложил на нее вето, правительство было бы не в состоянии платить зарплату служащим или выделять средства на социальное обеспечение. Вся его деятельность тут же застопорилась бы, и ребенка выплеснули бы вместе с водой. Таким образом, я был у них в руках. Мне приходилось подписывать одну резолюцию за другой, и в результате мне так и не удалось добиться значительного сокращения расходов и я не смог убедить конгресс сбалансировать бюджет.

На мой взгляд, мы до тех пор не разрешим проблему дефицита, пока не будут выполнены три условия: нам необходимо больше контроля за расходами в конгрессе: нам необходима поправка к конституции, требующая от конгресса сбалансирования бюджета; необходимо также дать право президентам налагать вето на отдельные статьи законопроекта.

По-моему, первый американец, высказавшийся за поправку к конституции, был основатель Демократической партии Томас Джефферсон. После того как закончилось обсуждение конституции и она была одобрена, подписана и ратифицирована, он указал на вопиющее в ней упущение: там не были предусмотрены меры, не позволяющие федеральному правительству делать займы и входить в долги. Время ничего не изменило, вопиющее упущение так и осталось в конституции.

На протяжении последних пятидесяти девяти лет бюджет был сбалансированным только восемь раз. Пятьдесят один год он был дефицитным, и, как я уже говорил, пятьдесят пять лет из пятидесяти девяти демократы составляли в палате представителей большинство.

Каждый год в период моего президентства я просил конгресс внести поправку в конституцию, обязывающую федеральное правительство иметь сбалансированный бюджет, как это делается в любом налаженном хозяйстве или на предприятии. Но конгресс (и я должен признать, что обе партии проявляли оппозиционные настроения) сопротивлялся такому ограничению своей расточительности. Некоторого существенного прогресса удалось достичь: ограничение расходов согласно закону Грамма — Рудмена — Холлингса помогло умерить аппетиты конгресса. Но никогда не следует переоценивать готовность конгрессменов действовать в обход ими же установленных правил и стремление людей пользоваться для достижения своих целей чужими деньгами.

Я не возлагаю вину целиком на конгресс. Частично эта проблема определяется политическими реальностями. Всем известно, что участие в политической деятельности в США обходится очень дорого; добившись избрания, конгрессмены держатся за свои места, потому они и обращаются за поддержкой к группам, представляющим особые интересы и требующим от кандидатов за деньги, предоставляемые ими на финансирование избирательной кампании, особых услуг. После избрания конгрессмены расплачиваются за такие одолжения — из карманов налогоплательщиков.

Это одна из причин, почему президент должен иметь право налагать вето на отдельные статьи бюджета. Такое право я имел, будучи губернатором Калифорнии, обладают им и губернаторы еще сорока двух штатов. Когда ко мне поступал проект бюджета, я мог взять карандаш и сократить расходы по отдельным статьям до уровня, доступного для налогоплательщиков. Если в проекте было что-либо положительное, я мог его подписать, но при этом запретить какие-то преследующие чисто политические выгоды статьи. У законодателей была возможность отвергнуть мое решение, но ни в одном из 943 случаев применения мною права вето в Сакраменто они этого не сделали. Они не желали публично, на виду у своих избирателей, отстаивать проекты, выдвигаемые ими из личных соображений, или те, которые они провели через свои комитеты благодаря влиянию своих покровителей. Пока у президентов не будет такого права вето и не будет принята поправка к конституции, стране не избавиться от дефицитов, накапливаемых расточительным конгрессом, неспособным или нежелающим принять твердые решения, необходимые для сокращения расходов до приемлемого для страны уровня.