Рональд Рейган - Жизнь по-американски

В своем ответе на мое письмо от 28 ноября, полученном накануне Рождества, Горбачев сообщил, что ценит личную и рукописную форму моего обращения и что он рад тому, что в Женеве нам удалось "преодолеть серьезный психологический барьер, который долгое время мешал наладить диалог, достойный руководителей СССР и США".

"У меня такое чувство, — пишет он, — что сейчас мы с Вами можем оставить в стороне формальности и заняться сутью дела — определить конкретную повестку дня для обсуждения на ближайшие годы, руководствуясь нашей договоренностью, выправить советско-американские отношения… Согласен с тем, что Вы сказали: никто, кроме нас, в конечном счете обеспечить этого не сможет".

После этих слов он стал разъяснять, почему его страна не может воспринять "ударные космические вооружения" — стратегическую оборонную инициативу, — что, по моему разумению, звучало весьма неубедительно.

Он заявил, что советская оппозиция продиктована тем, что вооружения этого класса в силу своей специфики могут быть использованы и в оборонительных, и в наступательных целях.

"Вы говорите, господин Президент, — писал Горбачев, — что у США нет намерений использовать программу СОИ для получения военного преимущества.

Я не ставлю под сомнение, что лично у Вас таких намерений действительно может и не быть. Но согласитесь, что обязанностью руководства одной стороны является оценивать действия другой в области создания новых видов оружия не по намерениям, а по тем потенциальным возможностям, которые могут быть получены в результате создания этого оружия.

Рассматривая программу СОИ с такой позиции, советское руководство неизменно приходит к одному выводу: в нынешних реальных условиях "космический щит" может понадобиться только той стороне, которая готовит первый (обезоруживающий) удар. Для стороны, которая не исходит из такой концепции, в подобной системе оружия необходимости не должно возникать.

Ведь космические ударные вооружения — это универсальное оружие. Создаваемые в США ударные космические средства — это дальнобойные (с дальностью в несколько тысяч миль и с высокой поражающей мощью) средства направленной энергии и кинетическое оружие. Они способны — это подтверждают ваши и наши специалисты и ученые — в кратчайшие сроки в массовом количестве и избирательно уничтожать удаленные на тысячи миль объекты как в космосе, так и из космоса. Подчеркиваю, на тысячи миль.

Каким, например, считать космическое оружие одной стороны, которое обладает способностью в кратчайшие сроки, измеряемые минутами, уничтожить центры управления космическими средствами, космические аппараты контроля, навигации, связи и т. д. другой стороны?"

Далее Горбачев писал:

"По существу, применение этого оружия может быть рассчитано только на то, чтобы "ослепить", захватить другую сторону врасплох, лишить ее возможности ответа на ядерное нападение. К тому же, будь это оружие создано, сразу же начинается его совершенствование, придание ему еще более высоких боевых характеристик. Такова закономерность развития любого оружия.

Как же в такой ситуации, господин Президент, должен действовать Советский Союз? Хочу повторить то, что я уже говорил Вам в Женеве. СССР не может просто пойти и не пойдет, в условиях реализации в США программы СОИ, на сокращение ядерных вооружений в ущерб своей безопасности. Волей-неволей мы будем вынуждены развивать и совершенствовать стратегические ядерные силы, повышать их способность к нейтрализации американского "космического щита". Одновременно нам пришлось бы также создавать свои космические вооружения, в том числе и в целях противоракетной обороны страны. Видимо, США в свою очередь предприняли бы какие-то шаги. В итоге мы так и не вырвемся из порочного круга мер и контрмер, из водоворота все ускоряющейся гонки вооружений. Финал такого противоборства для наших народов и всего человечества непредсказуем.

Уверен, единственно разумный выход — не делать этого. Со всех точек зрения правильный путь для наших стран — переговоры о предотвращении гонки вооружений в космосе и прекращении ее на земле. Причем договариваться необходимо на равных, на взаимоприемлемых условиях".

Выступая против программы СОИ, Горбачев в то же время ставил под сомнение мою точку зрения относительно огромного арсенала межконтинентальных баллистических ракет, дающего Советам преимущество в гонке ядерного вооружения. Американские ракеты "Трайдент", запускаемые с подводных лодок, сказал он, позволяют США нанести внезапный удар по Советскому Союзу в более короткие сроки, чем при запуске ракет наземного базирования. Следовательно, они представляют для Советского Союза угрозу большую, нежели советские ракеты для Соединенных Штатов. Он также спрашивал:

"А разве мы можем рассматривать иначе как средство первого удара развернутые в Европе ракеты "Першинг-II" с их высокой точностью и малым временем подлета к целям на территории СССР?

Прошу простить меня, что я занялся этими техническими деталями в личном письме такого рода. Но ведь это жизненно важные обстоятельства, и обойти их просто невозможно.

Поверьте, господин Президент, что у нас реальная и весьма серьезная озабоченность по поводу ядерных средств США. Вы говорите о взаимных озабоченностях. Решить этот вопрос можно только через рассмотрение и учет всей совокупности соответствующих ядерных средств сторон".

Затем Горбачев высказался по поводу, как я их назвал, "региональных конфликтов", то есть смягченного выражения советских авантюр в странах "третьего мира". Давайте, писал он, посмотрим на "мир, какой он есть"…

"Помощь оказываем и мы и вы. Зачем применять тут двойной стандарт, утверждать, что советская помощь — это источник напряженности, а американская — благодеяние? Давайте лучше руководствоваться в этом деле объективными критериями. Советский Союз помогает законным правительствам, которые обращаются к нему потому, что они подверглись и подвергаются вооруженному вмешательству извне.

А США — таковы факты — инспирируют выступления против правительств, поддерживают, снабжают оружием антиобщественные, по сути, террористические группировки. Объективно глядя на дело, именно такие действия, вмешательство извне и создают региональную напряженность, конфликтные ситуации. Не будет таких действий — и, уверен, напряженность пойдет на спад, а перспективы политического урегулирования станут намного лучше и реальнее.

К сожалению, развитие пока идет в другом направлении. Возьмите, например, беспрецедентное давление и угрозы, которым подвергается законное, избранное народом в ходе свободных выборов правительство Никарагуа.