Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Буду откровенен: то, что делается Соединенными Штатами в последнее время, настораживает. Похоже, что крен делается как раз в сторону дальнейшего обострения региональных проблем. Подобный подход не облегчает нахождение общего языка, затрудняет поиски политических решений.

Что касается Афганистана, то складывается впечатление, что американская сторона намеренно не замечает "открытую дверь", ведущую к политическому урегулированию. Сейчас есть и рабочая формула такого урегулирования. Важно не мешать ведущимся переговорам, а оказать им содействие. Тогда справедливое урегулирование определенно будет найдено.

Господин Президент, я хотел бы, чтобы Вы отнеслись к моему письму как к еще одной нашей "беседе у камина". Мне искренне хотелось бы не только сохранить настрой наших женевских встреч, но и пойти дальше в развитии нашего с Вами диалога. На переписку с Вами я смотрю как на важнейший канал подготовки нашей встречи в Вашингтоне.

До Нового года остается совсем немного, и я хотел бы передать Вам и Вашей супруге наши самые теплые пожелания.

С уважением, М.Горбачев 24 декабря 1985 года".

Спустя несколько дней после Нового года Джордж Шульц и посол Добрынин приступили к обсуждению деталей следующей встречи на высшем уровне, и мы направили Горбачеву приглашение приехать в Вашингтон в конце июня.

На приглашение ответа не поступило, хотя Горбачев и ответил на затронутый в моем письме вопрос относительно прав человека в Советском Союзе, заявив, что этот вопрос касается только Советского Союза, и никого больше. Вот его ответ:

"В Вашем письме от 7 декабря, переданном через министра М. Балдриджа, затронуты вопросы, по которым у нас был довольно обстоятельный разговор в Женеве. Тогда я подробно изложил наш подход к этим вопросам, и, как мне показалось, Вы восприняли сказанное с определенным пониманием.

Видимо, нет необходимости повторять, что вопросы, о которых идет речь, относятся к внутренней компетенции нашего государства и что они решаются в строгом соответствии с законами. Хочу лишь отметить, что советские законы не создают затруднений при решении вопросов выезда из СССР советских граждан, у которых есть для этого правовые основания…

Существующие законы обязательны для всех — и для тех, кто ходатайствует о выезде, и для тех, кто рассматривает выездные заявления. Таково существо нашего правопорядка, и нарушать его — под каким-либо давлением или без него — никому не дано. Думается, в США должны это понимать.

Мы, разумеется, учитываем, что в силу разных обстоятельств возникают разделенные семьи, часть которых живет в СССР, часть — в США. Только за последние 5 лет между советскими и американскими гражданами было заключено более 400 браков. И у подавляющего большинства из них, если быть точными, более чем у 95 процентов, не возникло никаких проблем в отношении воссоединения супругов и совместного проживания. Да, исключения бывают, и, в чем они состоят, мы Вам неоднократно и откровенно говорили. В целом же, и я это хочу вновь подчеркнуть, вопросы такого рода решаются нами с позиций гуманности, учета интересов людей, которых это касается.

Я разделяю Ваше желание перевести отношения между нашими странами в более конструктивное русло. Торможение же этого процесса происходит отнюдь не из-за наличия такого рода дел — хотя я не склонен преуменьшать их значения с точки зрения судеб отдельных лиц, — а из-за попыток придать им непомерный вес в общем балансе советско-американских отношений. Ключевые вопросы в этой области ждут своего решения.

Попутно замечу: как видно, сохраняющееся стремление американской стороны увязывать торгово-экономические отношения с вопросами иного плана пользы не принесет. Пора реалистически посмотреть на весь этот вопрос с позиций сегодняшнего, а не вчерашнего дня.

Как представляется, многое сейчас будет зависеть от того, насколько верно мы будем совместно следовать действительным приоритетам в наших отношениях, если хотим добиться их ощутимой нормализации уже в ближайшее время. Думаю, здесь имеются неплохие шансы.

С уважением, М.Горбачев

11 января 1986 года".

Через четыре дня Горбачев прислал мне новое письмо. За несколько часов до его получения мною он огласил в Москве его содержание. (За три недели до этого он писал мне, что ценит неофициальную форму нашей конфиденциальной переписки.) Это последнее письмо было явно рассчитано на пропаганду.

Он писал, что Советский Союз намеревается ликвидировать все ракеты средней и меньшей дальности в Европе, явно пытаясь представить это как советскую инициативу, в то время как на самом деле я еще в 1982 году предлагал применить в отношении ракет средней дальности, размещенных в Европе, "нулевой вариант". Он предложил также ввести мораторий на испытания ядерного оружия и призвал к ликвидации всех видов ядерного оружия обеими сторонами к концу 1999 года, но только при условии, что Соединенные Штаты откажутся от "создания, испытаний и развертывания ударных космических вооружений", — явный намек на СОИ.

Это был очевидный пропагандистский трюк, но мы не могли просто так проигнорировать его.

"Горбачев неожиданно выдвигает план сокращения вооружений, который избавит мир от ядерного оружия к 2000 году, — записал я в своем дневнике 15 января. — Конечно, у него в этом письме содержится парочка-другая дельных предложений, над которыми стоит поработать. Но нет ни малейшего сомнения в том, что в целом это чертовски хитроумная пропагандистская уловка. Нам с трудом придется объяснять, почему мы отвергаем его предложения". Лишь спустя несколько дней я сделал новую запись в дневнике: "В Овальный кабинет, предназначенный для работы сотрудников и заседаний СНБ, ввели пятерых афганских детей. Они были совсем маленькие дети. Но все они пострадали от советских бомбежек. Маленькая девочка с безнадежно изуродованным лицом. Трое детей, каждый без руки, и один ребенок без ноги. Я послал бы их фотографию генеральному секретарю Горбачеву".

Хотя я и был согласен с целями, изложенными в предложениях Горбачева, прежде чем мы смогли бы выработать соглашение, равноправное, доступное контролю и без лазеек в обеспечении нашей безопасности, предстояло разрешить очень большие проблемы.

Большие проблемы в достижении соглашения возникли не только из-за разницы между огромными советскими силами ракет наземного базирования и нашей триадой — ударными ракетами наземного, морского и воздушного базирования, — но и из-за обычных вооруженных сил стран Варшавского Договора, размещенных в Европе, значительно превосходящих аналогичные силы стран НАТО. Проблема возникла также из-за французских и английских ядерных ракет, которые Советы считали угрозой для себя, но по которым у нас не было полномочий вести переговоры по их сокращению. Проблему представляли также советские ракеты средней дальности, размещенные в Азии и оттуда нацеленные на Европу.