Коллектив авторов - Битов, или Новые сведения о человеке

По странному стечению обстоятельств сегодня во Владивостоке установлены по сути два совершенно одинаковых памятника Осипу Мандельштаму одного и того же скульптора, оба в университетских кампусах: один недалеко от центра, другой – на Русском острове. Открытие памятника Мандельштаму по неслучайности совпало тогда с другим важным событием в литературной жизни Владивостока. По инициативе Андрея Битова был образован Дальневосточный филиал Русского ПЕН-центра – Владивостокский ПЕН-клуб, и нескольким счастливчикам, среди которых Виктор Пожидаев, Юрий Кабанков, Александр Лобычев, Макс Немцов и ваш покорный слуга, вручили новенькие членские билеты. Праздновали торжественно в Галерее современного искусства «Артэтаж» у Александра Городнего.

А на следующий год, уже под эгидой Русского ПЕН-центра, по приглашению Союза писателей провинции Хэйлунцзян с Битовым и Ткаченко мы отправились в Харбин, где встретились с китайскими писателями и впервые подписали договор – между издательствами «Бэйфан» и «Рубеж» – об издании в Китае переводных книг современных российских авторов. Этот проект затеял мой дорогой друг, профессор Хэйлунцзянского университета и известный переводчик Диао Шаохуа, к сожалению, ныне покойный. За несколько лет до этого мы познакомились с ним на почве взаимного интереса к литературе и истории дальневосточной российской эмиграции. Диао Шаохуа перевел на китайский «Остров Сахалин» Антона Чехова, «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова, романы Сергея Клычкова, «Мелкого беса» Федора Сологуба… Диао Шаохуа и Андрей Битов, при первой встрече в Харбине, сразу же сошлись в дружеской беседе. Очень плодотворной. Незадолго до кончины Диао Шаохуа выпустил в Харбине сразу две уникальные книги: библиографический указатель по литературе русского Китая и весьма объемный «Энциклопедический словарь русской литературы ХХ века» – такого полного и политически не ангажированного издания в России нет до сих пор.

Перед отъездом в Харбин нам с Андреем необходимо было составить для китайских коллег рекомендательный список из 15–20 имен нынешних российских прозаиков. По предложению Битова каждый из нас написал свой перечень писателей, и, когда мы положили оба списка рядом и сравнили, то они, к нашему искреннему удивлению, совпали на 90 процентов. Андрей был очень увлечен играми такого рода – связанными с именами, цифрами и словами (вспомните его «О – цифра или буква»!). Но в этом случае нас обоих порадовал результат – мы с Андреем совпали в литературных оценках. Совпасть с Битовым в оценках современной литературы! Это уже не игра…

В начале 2000-х мы с поэтом Иваном Шепетой по линии Владивостокского ПЕН-клуба занимались проведением Тихоокеанских творческих встреч. После развала Советского Союза известные писатели перестали приезжать в наши края. Дальний Восток стал для них уж слишком дальним. Мы решили приглашать литераторов сами – нам хотелось вернуть для наших читателей утраченную возможность прямого общения с поэтами и прозаиками – представителями современной российской литературы.

В сентябре 2007 года, в компании с поэтом Сергеем Гандлевским и прозаиком Игорем Клехом, на Тихоокеанские творческие встречи прилетел Андрей Битов. После насыщенной программы встреч во Владивостоке мы отправились за двести километров на юг: решили показать нашим гостям одно из красивейших мест Приморья – Дальневосточный морской заповедник, полуостров Гамов и бухту Витязь. Там, на веранде гостеприимного дома энтомолога Юрия Чистякова, под добрую хозяйскую настойку, состоялся самый грандиозный разговор из всех, в коих когда-либо довелось мне участвовать, – о литературе, природе и человеке…

Битов был в ударе, но и собеседники были ему под стать. Мы просидели за большим столом под сенью монгольского дуба далеко за полночь. Кроме писателей Сергея Гандлевского, Игоря Клеха и Александра Лобычева там были еще два моих старших товарища – ровесник Андрея, знаменитый дальневосточный рыбак, капитан-директор плавбазы «Алексей Чуев» Анатолий Семашко и известный наш антрополог, профессор Дальневосточного университета Анатолий Кузнецов. И сегодня остается только сожалеть, что я тогда не догадался включить диктофон…

…Во второй половине 1990-х, на пике противостояния между правым и левым лагерем российских писателей, мы с Битовым сошлись во мнении, что очень важно организовать прямой диалог между ними, и Андрей, без долгих размышлений, вызвался сесть перед телекамерами за один стол с Валентином Распутиным. Оставалось только заручиться согласием Валентина Григорьевича. Как оказалось, у них было много общего: будучи одногодками, Распутин и Битов одновременно и одинаково успешно входили в литературу, симпатизировали друг другу и даже какое-то время довольно близко общались… Увы, но такой разговор не состоялся – ни тогда, ни позже.

Битов был легок на подъем и всегда с готовностью откликался на мои, порой весьма авантюрные, идеи. Все три десятка лет нашего общения меня не переставала удивлять в Битове его почти юношеская увлеченность тем или иным делом и отзывчивость на просьбы людей и события, казалось бы, напрямую его не касающиеся.

Так было и с нашим многотомным проектом – «Антологией литературы Дальнего Востока». Битов первым горячо поддержал его и вместе с основоположником нивхской литературы Владимиром Санги подписывал все письма, которые мы рассылали губернаторам региона. Андрею особенно пришлось по душе наше с эссеистом Александром Лобычевым и директором Дальневосточного филиала Фонда «Русский мир» Александром Зубрицким намерение составлять все пятнадцать томов Антологии «по гамбургскому счету» – без дружеских и конъюнктурных предпочтений.

– Величие замысла может выручить, – скажет он тогда.

Битов любил эту фразу Иосифа Бродского и часто ее вспоминал.

А по-настоящему, то есть на постоянной и литературной основе, свел и подружил нас с Андреем Битовым мой Тихоокеанский альманах «Рубеж». Битов сразу его оценил и на протяжение многих лет принимал самое активное участие в работе редакции, а на одной из презентаций громогласно заявил: «“Рубеж” уникален, потому что нет другого издания в стране, которое обнимало бы столь обширную географию и погружалось бы на такую историческую глубину, начиная с поэзии Древнего Китая…» (В качестве высокого примера Андрей хотел подарить мне все четыре номера журнала «Русский современник», выходившего в Ленинграде в 1924 году, – «лучшего толстого журнала всех времен». Но в воровские 90-е этот драгоценный комплект у него умыкнули…)